Мая толкнула толстую обитую железом деревянную дверь.
Мы вышли на стену.
Мне сперва показалось, что мы попали в тоннель: выложенный сырыми досками пол, вверху — деревянный навес. Солнечный свет лился лишь сбоку: проникал сюда со стороны города и между каменными зубцами.
Мая дернула меня за руку, привлекая внимание.
— Я стояла вон там, около той трещины. Видишь? Пялилась в темноту, пыталась унять дрожь в коленках. И напоминала себе о том, что я Волчица, потомок Волчицы Великой, а не робкая горожанка; что должна вести себя как воительница, а не как сопливая девчонка! А потом у меня разболелась рука. Тогда я подумала, что чем-то ее проткнула — напоролась на что-то в темноте. Или обожглась, хотя не смогла понять чем. Рассмотрела ожог только утром. И только тогда поняла, что именно появилось у меня на руке. Дай-ка свою!
Мая подняла мою руку, закатила на ней рукав.
— Так и знала! — сказала она. — Какая прелесть! У тебя такая же метка!
— И тоже появилась сегодня ночью, — сказал я. — Не отвлекайся. Так что случилось потом?
— Потом? Потом они закричали.
— Кто закричал?
— Имперки.
— Пошли на штурм?
— Я тоже сперва так подумала. Но когда справилась с паникой, поняла, что атакующие так не кричат. Так вопят от боли и ужаса те, кого убивают!
Мая стиснула мои пальцы.
— Кричали долго, — сказала она. — Мне показалось — целую вечность! А потом… я даже не сразу поняла, что наступила тишина — крики продолжали звучать у меня в голове.
— Штурма не было? — спросил я.
— Мы ждали нападение до утра. А на рассвете увидели это.
Мая указала в просвет между зубцами стен.
— Сам посмотри.
Я подошел к краю стены, посмотрел вниз. Увидел несколько невзрачных деревянных строений; опоясывавшую город дорогу; луг со скошенной травой, по которому змеился Имперский тракт; спешащие к Южным воротам и от них телеги. Оживленное движение. Пробежался взглядом по тракту, с удивлением обнаружил, что тот обрывается, упершись в заросли молодого леса. Лошади довозят повозки до ближайших деревьев, останавливаются. Около телег суетятся точки-люди.
— На что я должен смотреть?
— Не замечаешь ничего необычного?
— Нет, — сказал я.
— А лес?
— Что с ним не так?
Я пробежался взглядом по верхушкам деревьев. Однородная листва. Целое море зелени, заполнившее пространство перед городом — от реки, которую я едва смог рассмотреть на западе, и до самого горизонта на востоке.
— Еще вчера его здесь не было.
— Кого не было? — спросил я. — Леса? Что значит, не было?
— Когда мы утром увидели его, то тоже не поняли, откуда он взялся. Глазели на него со стены. Гадали, что за хитрый ход придумали имперки, почему они ночью так и не напали. А когда рассвело, маршал Иволга выслала к лесу разведчиц.
— И что?
— Потом я тоже туда ходила, — сказала Мая. — И не только я: сегодня там побывали многие наши девчонки. Даже те, кто не стоял ночью на стене. И у всех была похожая реакция на увиденное.
Выдержала паузу.
— Наверное, после похода к лесу мы ведем себя, как сумасшедшие. Не заметил? И будем в таком состоянии еще не один день.
— Почему?
— Нарцисс, там липы! Только липы! И каждое из деревьев растет на теле мертвой имперской солдатки. Деревья их всех убили! Проткнули корнями, кого-то разорвали на части. Всех! Понимаешь? Лип в этом лесу ровно столько, сколько бойцов Империи явилось к нашему городу!
Глава 23
— Видишь эти телеги? — спросила Мая. — Отряды горожанок сейчас собирают в лесу трофеи. Грузят их на повозки и везут на центральную городскую площадь. Там мы складируем все, что осталось от армий Империи. Кроме тел. Мертвых солдаток мама велела не трогать. Мне кажется, она пока сама не понимает, как следует поступить с погибшими.
Мая стояла рядом со мной, смотрела за стену. Обнимала меня за талию.
— Я наблюдала на площади за прибытием трофейных команд, когда заметила твою карету. Не поверила своим глазам! Но бандитку-возницу узнала. Ты, наверное, устал? Проголодался?
— Не вспоминал о еде со вчерашнего дня. Волновался за тебя… за вас.
— Какая прелесть!
Мая потерлась щекой о мое плечо.
— Еще утром я чувствовала себя измученной и несчастной. А теперь — самой счастливой на свете! Я знала, что ты вернешься! Хоть мама и намекала, что можешь остаться в своем королевстве. Но я верила: ты меня не бросишь! Ведь ты меня любишь?