И.В. Сталин (1937 г.):
«Ягода шпион и у себя в ГПУ разводил шпионов. Он сообщал немцам, кто из работников ГПУ имеет такие-то пороки. Чекистов таких он посылал за границу для отдыха. За эти пороки хватала этих людей немецкая разведка и завербовывала, возвращались они завербованными. Ягода говорил им: я знаю, что вас немцы завербовали, как хотите, либо вы мои люди, личные, и работаете так, как я хочу, слепо, либо я передаю в ЦК, что вы — германские шпионы. Те завербовывались и подчинялись Ягоде, как его личные люди. Так он поступил с Гаем — немецко-японским шпионом. Он сам это признал. Так он поступил с Воловичем — шпион немецкий, сам признался. Так он поступил с Паукером — шпион немецкий, давнишний, с 1923 года».
Директор ФСБ России А.В.Бортникова, декабрь 2017 года, интервью «Российской газете»:
«Хотя у многих период 1937-1938 годов ассоциируется с массовой фабрикацией обвинений, архивные материалы свидетельствуют о наличии объективной стороны в значительной части уголовных дел, в том числе легших в основу известных открытых процессов.
Планы сторонников Л.Троцкого по смещению или даже ликвидации И.Сталина и его соратников в руководстве ВКП(б) - отнюдь не выдумка, так же как и связи заговорщиков с иноспецслужбами».
Нет и возможно уже никогда не будет в Первопрестольной заведения общепита с более легендарно-таинственной историей - чем ресторан «Арагви», чьи «золотые годы» пришлись на советское время. Появившись в конце 1930-х под покровительством Лаврентия Берии, сие заведение переживёт войну, своего покровителя, всех генсеков, лихие 90-е и закроется только в «сытых» нулевых…
«Арагви» охотно и часто посещали представители правительственной верхушки, иностранные дипломаты, творческий бомонд и интеллектуально-техническая элита Страны Советов. Эти стены уже видели Валерия Чкалова, Михаила Шолохова, Леонида Утёсова и Любовь Орлову и, надеюсь - ещё увидят Юрия Гагарина, Андрея Тарковского, Владимира Высоцкого с его Мариной Влади…
И даже Людмилу Прокофьевну из «Служебного романа».
Рисунок 2. Интерьер ресторана "Арагви" описываемых лет.
В последний день зимы 41-го года, 28-го февраля то бишь, всегда полный зал престижного ресторана был наполовину пуст… Или – полон лишь наполовину, смотря как считать.
В левой его половине – почти нет свободных мест. В правой – пустые отдельные столики объединены в один ряд, на который нарядные официантки суетливо-заполошно расставляли приборы. А бегающий вдоль него администратор, отгонял вновь прибывших:
- Таварыщи, здэсь занято!
- Кем занято?
При таком вопросе, щёки Администратора надувались от важности:
- Кэм надо, тэм и занято. Нэ ходы сюда!
А после в свою очередь его вопроса, заданного вполголоса и подозрительно прищурившись:
- А Ви собствэнно, с какой цэлью интэрэсуетесь?
Вопрос обычно отпадал сам собой, как осенний лист с дерева.
Впрочем, с определённого времени «вновьприбывших» как отрезало, а на выходе молчаливо встали двое – одетых хотя и в гражданское, но по всем народным приметам - в казённое. И с этого момента из зала, напротив – перестали выпускать.
На все вопросы, одетые в казённое, отвечали по-казённому же одинаково:
- Вам знать не положено, гражданин (гражданка). Сидите, пейте, кушайте, слушайте песни – всё сегодня за счёт… За кого надо – за того и счёт!
По всему было видно, что кого-то – кого-то очень важного, ждали.
В какой-то момент на эстраде оказался небольшой «джаз-банд» и певец - в котором все влёт узнали и от всей души ему поаплодировали, Леонида Утесова, который запел:
« - Я прошёл Сибирь в лаптях обутый,
Слушал песни старых чабанов…
Надвигались сумерки ночные,
Ветер дул с далёких берегов.
Эх, приморили, суки, приморили!
Отобрали волюшку мою.
Золотые кудри поседели, знать, у края пропасти стою.
Золотые кудри поседели, знать, у края пропасти стою…6».
***
Слева, почти у самого входа, за одним из столиков сидели трое - прилично и культурно одетых граждан средних лет.
Назовём их Физик, Лирик и Историк.
Они культурно выпивали, культурно же закусывали и культурно вели неспешную беседу.
Когда Утёсов закончил и под аплодисменты куда-то ушёл, пообещав вскоре вернуться, вытирая невольно выступившие слёзы, Физик восхищённо: