«Командиров в нашем подразделении не было, но мы все понимали, что надо защищаться. Моя роль, как командира, сводилась к решению общих вопросов. Мне кажется, что я совсем и не командовал. Все, кто способен был действовать, действовали без всякой команды, и уж только тогда, когда что-нибудь было сделано, следовал доклад…
Никто никого не заставлял, не приказывал — как-то все шло само собой, по собственной инициативе бойцов и командиров. В то время было трудно понять, кто боец, кто командир, все были равными, все одинаково горели желанием не подпустить врага к зданию».
Ему вторит оружейный мастер 44-го стрелкового полка старший сержант А.П. Бессонов:
«Люди собрались из разных полков, и понять, где командир и где рядовой боец, нельзя было, большинство были раздеты… Люди смешались, стали действовать поодиночке или группами безо всякого руководства, этого допускать нельзя было, нужен был руководитель, но офицеров нашего полка среди нас не было… Я был назначен «снабженцем», вернее не назначен, а сам себя назначил, по доставке оружия и боеприпасов на наш участок. Ведь это входило в мои обязанности работника боепитания полка».
***
Не я сказал:
«Демография – это судьба!».
По окончанию Гражданской войны и объявления Лениным «Новой Экономической Политики» (НЭПа), в Советской России случился «беби-бум». Такого никогда прежде не было и, как мнится – больше никогда уже не будет. Как будто чувствуя, что Родине скоро пригодятся герои - русские женщины рожали как перепуганные: 6,8 младенцев на одну, с 1924-го по 1929-й год.
Это было первое советское поколение!
Советскую Власть и партию большевиков можно ругать сколько угодно, но определённые достижения у них имеются и, причём – достижения не малые. Благодаря ошеломляющим успехам советской медицины и образования - подавляющему большинству из этого поколения удалось дожить до зрелых лет и стать грамотными.
Это было первое в тысячелетней истории России – образованное поколение!
И те юноши и девушки жили в потрясающее время, заражавшее их энтузиазмом. Они верили, что «рождены чтоб сказку сделать былью» и, были уверенны, что у них это получится.
Вот как описывает тот же военный лётчик Василий Решетников свою курсантскую юность:
«Летная учеба в Ворошиловградской школе военных летчиков охватывала знаменитые годы – тридцать шестой, седьмой и восьмой! Наше курсантское воображение потрясали целые каскады выдающихся авиационных рекордов, великие перелеты экипажей Чкалова, Громова, Гризодубовой, Коккинаки, а еще раньше – высадка на Северном полюсе папанинской экспедиции. В Испании советские летчики сражались с фашистами, в Китае и на Дальнем Востоке, у озера Хасан, громили японцев… Господи, жизнь шла мимо нас, а мы в своей школе летаем по кругу и, конечно, никуда не успеваем. Да только ли авиация потрясала мир – вся страна возводила великие стройки коммунизма, наполняла тракторным гудом буйные колхозные нивы. Об этом на всех страницах писали газеты, толковали политруки, а с экранов кино светилась и воспевалась вольная, изобильная и счастливая жизнь советского народа, – выходит, она уже была…».
Мда… Такого поколения у нас с вами уже не будет, дарагие рассияне!
«Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...».
Рождённых в начале двадцатых годов никто не жалел – ни свои, ни тем более чужие.
Рассказывает ветеран ВОВ Кузнецов Михаил Михайлович:
«В 43-м пошли вперед и в первом бою под деревней Свищево почти всю нашу роту положили. Сначала шли пешком, а потом нас посадили на машины и привезли в лес. Трое суток не спали. В час ночи пришли командиры:
- «Сейчас в наступление пойдем».
— «Куда? Чего?»
— «Да, вот эта деревня, там ничего нету!».
Ну мы идем — тишина. Сентябрь месяц. Немцы же неглупые — у них перед этой деревней ольха вырублена, все пристрелено. Они нас впустили и как открыли огонь! Всех-всех и положили. Только четверо нас и вышло оттуда. Пулемет мой там остался. Деревню ту они потом сами оставили…».
Сцука, блять, ну неужели на третьем году войны трудно догадаться сперва разведку в ту деревню выслать? Какой «боевой опыт», о чём вы?
«…Другой раз лежим мы в картошке. По эту сторону Днепра. А по ту сторону утром, в 8 часов, подымаются: «Ура! За Родину! За Сталина!» Немецкие пулеметы их косят. Полегли. Затихло. Часа через два опять: «За Родину! За Сталина!» И так раза четыре. Про себя думаешь: «Ну как же так?! Зачем же это?! Ну видят же, что пулемет, а может, и не один! Ну подождали бы, уничтожили с орудия или авиацией!» Нет! Целое поле набито! Судить я не могу, но кажется, народ не жалели98».
Немногие выжившие на той войне, после рассказывали как под копирку:
«Из двадцати моих одноклассников выжило кроме меня всего два человека. Мой близкий друг Женя Гольдин, племянник певца Утесова, был летчиком-штурмовиком, за две сотни боевых вылетов на Ил-2 дважды представлялся к званию Героя, но его наградные листы не прошли… Выжил еще Селезнев, попавший в начале войны в плен, после побега прошедший все проверки и вернувшийся на передовую. Он воевал в пехоте. После войны Селезнев стал известным ученым-металлургом.
А могилы остальных наших семнадцати одноклассников разбросаны от Москвы до Берлина. За победу в войне мое поколение заплатило страшную цену. Но мы сделали все, что могли, для своей страны99».
Это они, смертию смерть поправ - закрывали грудью амбразуры, совершая «огненные» тараны – живьём сгорали в кабинах танков и самолётов, несломленные духом - умирали на виселицах и за колючей проволокой нацистских концлагерей…
Да, да!
К сдавшимся в плен, а до этого - брошенными своими командирами рядовым красноармейцам - неделями скитающимися по полям и лесам без какого-нибудь руководства и обеспечения - у меня никаких претензий нет. На 1 мая 1944-го года из 3 281 157 человек советских военнопленных, были расстреляны или убиты при попытке к бегству 1 030 157100. Так или иначе, но сопротивлялся и был за это убит - каждый третий из них.
***
Так что Победа в Великой Отечественной Войне пришла снизу, а не сверху!
Об этом, кстати, говорят и сами уцелевшие в этой «мясорубке» германцы:
«Среди них было немало украинцев, и некоторые из них кричали: “Война капут!”. Позднее они выдавали немцам комиссаров и командиров, которые при сдаче в плен сорвали знаки различия с формы 101 …».
Хм, гкхм...
Ой, это не то!
Со слов британского историка Кларка, немецкой гауптман-танкист писал своей фрау:
«…После первых боёв не было того чувства, как во Франции, что мы в побеждённой стране. Вместо этого сопротивление, всегда сопротивление, как бы оно ни было безнадёжным. Где-то одна пушка, где-то кучка людей с винтовками, а один раз из дома у дороги, выбежал парень, в каждой руке по гранате 102 …».
Свидетельствует Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта:
«Русские сражаются до последнего патрона, они не сдаются в плен, пока у них есть боеприпасы. Всяких наших вольностей, которые мы допускали во время войны с западными странами, теперь допускать нельзя. Перед нами совсем другой противник»
Наиболее сочно и красочно рассказывает о героизме бойцов Красной Армии Пауль Карель103:
«Немецкие солдаты начинали осознавать, что с таким противником нельзя не считаться. Эти люди демонстрировали нападавшим не только храбрость, но и изрядное коварство. Они в совершенстве владели техникой маскировки и устройства засад и были превосходными стрелками. Русская пехота всегда славилась умением наносить удары из засад. Бойцы передовых застав, смятые, израненные, дожидались, когда первая волна немецкого наступления прокатится дальше, а потом вновь начинали сражаться. Вооружённые превосходными самозарядными винтовками с оптическим прицелом снайперы, сидя в окопах, терпеливо поджидали свои жертвы. Они “снимали” водителей снабженческих грузовиков, офицеров и связных на мотоциклах…».