Для этого мне не требуется письмо от любимого человека, я могу спокойненько посмотреть «Новости» по телевизору — если бы США перестали существовать, об этом тут же сообщили бы в главном выпуске «Новостей», первым делом, после президента, премьера и прогноза погоды, но до рекламы прокладок, которые, как я узнала вчера перед фильмом, общаются со мной на языке моего тела. Интересно, кому такое могло прийти в голову? Со мной прокладки не осмеливаются заговорить, и правильно делают. Итак, я узнала, что там всё о'кей. От такого известия трудно не впасть в эйфорию.
Я отложила свою уборку до лучших времен, в конце концов, ничего не случится, если я схожу к Уле, потому что из-за отъезда Адама я вообще не знаю, что у них там происходит. И из-за своей работы. И из-за Тосиных выпускных экзаменов. Только благодаря этому жуткому климату удается разглядеть, как они, закутанные в куртки, проскальзывают к дому, потому что, увы, деревья у нас сбрасывают листву. А зря. А я так и не выкопала кустики георгинов, и они дадут дуба — ночью было минус семь, а у меня эта печальная процедура напрочь вылетела из головы. Земля промерзла, знаю, что пока только верхний слой, но у меня нет сил продираться через эту мерзлоту. Лучше уж зайду к ним на чай, коли я совсем одна.
Уля тоже совсем одна, собственно, ничего удивительного, потому что Ися с Тосей в рамках подготовки к экзаменам пошли в кино и подбросил их Кшись, который отвозил Агату к стоматологу. Я решила еще раз расспросить Улю про гадалку. В конце концов, прошло столько времени — Уля должна сознаться, что та ей наплела.
Уля поставила на стол прянички, которые уже испекла, хотя до праздников еще уйма времени. Но пряники она всегда готовит заранее, хранит их в железной банке. Они сначала черствеют, потом становятся мягкими, потом снова твердыми или вроде того. Во всяком случае, поданы на стол были на этапе затвердевания. Пряник — вещь коварная, в прошлом году мой отец сломал об него зуб, а потому Уля подала их мне со словами:
— Надо мочить.
Эти прянички мы тут же обмакнули в чай, при этом мой размяк и кусочек упал на дно стакана.
— А ну говори, чего тебе наплела гадалка? — задала я подруге вопрос в лоб.
— В общем-то ничего особенного, — ответила Уля, потом выплеснула мой чай с крошками и налила свежий.
Я взяла в руку следующий пряник и задумалась: а может, рискнуть и сунуть его тайком Маше? Мое доброе сердце взяло верх.
Маша в отличие от Бориса ужасно громко чавкает. Ну эта сука и зачавкала.
— Не корми за столом собаку! — одернула меня подруга.
— Извини, — сказала я. — Ну и что же гадалка?
— Ой, да так, ничего особенного, — отмахнулась Уля и встала, чтобы насыпать Маше сухого корма, рассчитывая тем самым обмануть собаку.
— Ой, Улька, расскажи! Я ведь тоже хочу сходить!
— Никуда не ходи! — рассердилась Уля. — Я была — и хватит.
Слово за слово я вытянула из нее все. Она пошла из любопытства, эту гадалку ей подсунули сослуживицы в качестве давно обещанного подарка ко дню рождения. Гадалка оказалась симпатичной женщиной, моложе нас, у нее не было ни стеклянного шарика, ни черного кота, ни каких-либо других подобных атрибутов. Она разложила карты и сказала, что у Ули две дочери, ну и Улька ужасно разволновалась. Я попыталась ее успокоить: дочери-то у нее давно, и по этому поводу ей уже давно не стоит волноваться, но Уля попросила мне заткнуться. Она помолчала, а потом гробовым голосом сообщила, что гадалка предрекла хлопоты с мужчиной за границей, но не с ее мужчиной, а с хорошо знакомым, и это касается не самой Ули, а кого-то из близких ей людей. В связи с чем у Ули и будут хлопоты. Граница та недалеко — она, гадалка, не уточнила где, но новая женщина — близко. Эта женщина повлияет не на Улину жизнь, а на жизнь людей, которые рядом. И теперь Уля беспокоится, потому что рядом — я, и потому она не хотела говорить мне об этом раньше. Ведь Адам уехал за границу. А в остальном — всё в порядке.
Я покатилась со смеху, потому что за границей Улиного участка живет пан Чесик, а у него куча проблем. И гадание само по себе просто супер, но для него, поскольку ему нагадали новую женщину. Учитывая, что еще ни одной нет. Это гадание никак ко мне не относится, потому что у нас нет своей, польской, границы с Америкой, а у меня уж точно не будет никакой женщины, так как я предпочитаю мужчин. Я объяснила это Уле, и она успокоилась. Мы рассмотрели также другие варианты этого пророчества. В частности, что Кшисик переедет жить в палатку поблизости, на поле, которое обычно засеяно озимыми, и туда приведет новую женщину, например, пани Стасю.
Наконец Уля сменила тему:
— Ютка, ты знаешь, что Аня разводится?
У меня аж дыхание перехватило: что ни месяц, то какой-нибудь новый развод, мужчины под сорок начинают терять голову.
Аня — наша приятельница, переехавшая отсюда пару лет назад. Ее муж завел роман, через два года вернулся — похоже было, что образумился. Анин супруг имел привычку повторять, что свое кругосветное путешествие он уже совершил, и с некоторой снисходительностью посматривал на мужчин, алчущих новых открытий. Например, этого Йолиного он даже не высмеял, а лишь сказал, что сочувствует ему. И вот вам пожалуйста: снова выкинул номер.
— Ты знаешь, что Аня сказала ему на прощание?
Я так погрузилась в свои мысли, что не слышала Улиных слов.
— Она сказала ему, что если он уже совершил свое кругосветное путешествие, то она на сей раз заканчивает свое двадцатилетнее путешествие вокруг него.
— Пусть он хорошо запомнит этот день, — сказала я. — С этого момента он начнет узнавать, что потерял, а она — что приобрела.
Уля пристально посмотрела на меня:
— Знаешь, все эти новые союзы… по сути… ненадежны. Например, мы с Кшисиком не признаем повторных браков. Брак может быть только один.
— Ой, Уля! — обиделась я. — Вы же так любите Адама.
— Я не говорю про Адама, — ответила Уля. — У тебя совсем другая ситуация. Адам — интеллигентный мужик, но второй брак уже не то… Хотя он тебе очень помог в трудные минуты, а Тося теперь так часто встречается с отцом…
— Ну и что? — спросила я туповато, не видя никакой связи.
— Ну, понимаешь… — Уля смотрела, словно ожидала что-то услышать.
Не возьму в толк, что там у Ули на уме, одно только знаю — я им еще покажу, что можно быть счастливой.
Мы очень мило посидели еще часок, аккуратно макая прянички в чай.
Потом вернулся Кшисик и запустил в Улю новыми журналами, которые он покупает ей в приливе хорошего настроения.
Я вернулась домой и задумалась: а что, если и мне сходить к гадалке? Это, наверное, незабываемое событие в жизни каждой женщины. А потом вернулась Тося и сказала, чтобы я сходила на фильм, который они посмотрели с Исей, потому что они не поняли, о чем там шла речь — что происходило по правде, а что в воображении и что в самом конце, когда герой, приговоренный к смерти…