ДОРОГАЯ РЕДАКЦИЯ!
Дорогая Юдита!
Мое пребывание здесь склонило меня к размышлениям на тему наших с тобой отношений. И собственно, вот что я хотел бы тебе предложить: может быть, нам обоим стоит использовать это время для того, чтобы поразмыслить о нашей жизни и все взвесить? Возможно, наше решение было слишком поспешным? Принимая его, мы не учли некоторых обстоятельств, иначе говоря, условий, в которых мы встретились, и людей, которые так или иначе присутствуют в нашей жизни. Я понял, что наша встреча произошла в тот момент, когда ты еще не оправилась от удара, связанного с разводом, или едва начала приходить в себя, и, наверное, как бы смешно это ни прозвучало в устах взрослого мужчины, каковым я себя считаю, твое сердце с благодарностью приняло мою любовь. Я был не только очарован тобой, но и восхищен твоей выдержкой и решительностью. Теперь я осознал, что, когда от меня также ушла навсегда жена, я долго возвращался к жизни.
Мне кажется, мы лучше поймем, что нам надо, если перестанем общаться и каждый из нас отдельно подумает, что для него важно. Я бы не хотел, чтобы ты восприняла это как необдуманный шаг с моей стороны. Я долго размышлял, прежде чем решился тебя об этом попросить.
Я возвращаюсь в начале апреля. Три месяца — это не вечность, а разлука помогает лучше увидеть на расстоянии то, что не видно вблизи. Таково мое предложение, что ты думаешь по этому поводу?
С приветом,
Адам.
Не понимаю, что он имеет в виду. Абсолютно не понимаю, в чем дело. Он порывает со мной? Прекращает наше знакомство таким нелепым образом, как мальчишка? Что случилось? Я снова и снова всматривалась в мелкие буквы без польских значков — «наших с тобой отношений», «поразмыслить»…
Что мне делать? Что это значит? Нет, надо еще раз, еще раз спокойно прочитать, тогда я пойму, что он имеет в виду.
Он не хочет иметь со мной ничего общего? О чем я должна поразмыслить? Не знаю, что он имеет в виду…
Но ведь он пишет о любви…
В начале одиннадцатого в балконную дверь постучала Уля. Тося у отца. Тетя уехала неделю назад и обещала пригласить Тосю в Англию на каникулы. Я снова одна как перст. Посадила Улю перед монитором.
— Читай, — велела я ей.
Уля вела курсором по экрану. А потом повернулась ко мне со словами:
— Вот видишь, а ты не верила гадалке…
— Я не хочу слышать о гадалке, Уля! — в отчаянии крикнула я. — Скажи, только честно, что это значит?
Уля взяла мою руку и погладила по ладони. Она помолчала минуту и ответила мне:
— Юдита, очнись… Ты же отвечаешь на подобные письма… Вот и ответь, пора посмотреть правде в глаза…
Я написала Адаму коротко:
Хорошо. Привет. Ю.
Он не ответил.
На этот раз буду вести себя как взрослый человек, а не как глупая несчастная школьница. Он имеет право обо всем меня попросить, я могу отказать или согласиться. Если он считает, что ему нужно время, то я не ускорю дождь, если начну дуть на тучи. Чего я добьюсь, если стану рвать на себе волосы и биться в истерике или забрасывать его вопросами типа «Почему ты так со мной поступил?»? Ничего. Я бы ответила так. Да, я бы ответила Юдите именно так:
Дорогая Юдита!
Возможно, в твоих отношениях с мужчиной не все складывалось так, как казалось тебе? Быть может, есть что-то, о чем ты не знаешь? Твой партнер просит тебя по-взрослому выждать время, которое для него кажется важным. Отнесись к этому с уважением, не впадай в истерику, не спрашивай, не докучай ему своими сомнениями. Три месяца — это не вечность. Если ты относишься к нему как к взрослому человеку — будь терпелива.
С уважением,
Юдита.
Уля, конечно, умный человек, но восприняла письмо Голубого предвзято. Мне надо взять себя в руки. У меня много работы, и у ребенка скоро выпускные экзамены. Есть чем занять себя. Лучше всего уйти с головой в работу когда много работаешь, остается меньше времени на раздумья. А стоит мне начать думать — я всегда прихожу к правильным выводам.
Почему я сама не писала ему чаще, а только ждала от него писем? Может быть, именно поэтому что-то произошло, но что же? Я даже не успела ему написать, что никуда не ездила на Рождество. Теперь уже слишком поздно. Именно поэтому я не люблю врать. Какой-нибудь пустяк потом по непонятным причинам может вырасти до чудовищных размеров. И что же мне теперь делать? Может, позвонить ему?
Позвонить?
Нет, он ведь просил.
Почему ты так бесконечно далеко и я не могу тебе всего объяснить, Адасик мой Голубой?
Я пошла к Тосе, чтобы отнести мандарины. Дочь лежала на тахте, завернувшись в плед, и занималась! И даже ногти себе не подпиливала! Да, действительно, есть из-за чего начать волноваться. В комнате беспорядок такой, как у меня во время уборки. Интересно, почему она с таким вниманием следит за моей жизнью? Письма Йолиного лежали на полу.
— Ты обещала вернуть. — Я подняла письма, Тося снисходительно протянула руку за мандаринами.
— Я занимаюсь. — Дочь считала, что это оправдывает все.
— О'кей, — кивнула я.
Тося посмотрела на меня и добавила:
— Знаешь, папа сказал, что он уже давно ни с кем так приятно не беседовал, как с тобой тогда, когда вы покупали мне подарок.
— Какой подарок? — Я не сразу сообразила, о чем говорит Тося.
— Ну, ко дню рождения! — Дочь с укоризной взглянула на меня.
— Тося, помилуй, это было два месяца назад. — Я повернулась, попутно захватив два грязных стакана.
— Папа сказал, что ты прекрасно разбираешься в настройке басов, и в звуковых волнах, и в диапазоне, и в полосе частот! — вслед мне крикнула Тося.
Интересно, зачем этот Йолин разжижает ребенку мозги? Я не стала лишать ее иллюзий, но для себя сделала вывод разговор для мужчины тогда бывает удачным, когда женщина не слушает его, а только кивает в знак согласия. Я бы предпочла, чтобы они поменьше обо мне говорили.
Если она этого не понимает, то после экзаменов ее ожидает серьезный разговор. Сейчас я не буду нервировать единственного своего ребенка, рожденного мной в муках.
ЧТО Я ЕЛА ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД???
— Я совершенно не придираюсь к украшениям. — Реня показала колечко, которое купил ей муж, я разглядывала его с восхищением: красивое, и вправду красивое. — Я не жадная. А бриллианты и не аляповатые, и не пошлые, и не большие, зато носить их — настоящий кайф.
Мы сидели у Рени на кухне — Уля, Ренька и я — впервые с незапамятных времен. Утром шел снег, температура падала с каждой минутой. Реня сильно прибавила в весе, сразу было видно, что беременна, — сидела, сложив руки на животе. Я заметила — все беременные женщины так сидят, словно желая защитить своего ребенка.
— А тебе Адам подарил кольцо?
Однако интуиция меня не подвела, мне совсем не хотелось сегодня выходить из дома, на дворе мороз, мне плохо, но Ренька просила зайти, потому что она одна, и Уля, у которой по природе доброе сердце, не могла ей отказать, хотя ей самой тоже не хотелось идти, а я не хотела отказать Уле.
— Нет, — ответила я и добавила чуть погодя, совершенно без надобности: — Еще нет.
— Реня, да ты что! — Уля почувствовала, что меня это задело, и, как всегда, постаралась сгладить ситуацию: — Зачем Ютке кольцо?