Когда я подошёл к своему ложу, меня ждала Эллина, скромно сидевшая на маленьком стульчике и читавшая очередную книгу. Я видел её багаж, там книг было больше, чем одежды. Моя спутница в дороге ни в чём не нуждалась, к ней были приставлены две служанки (которых, в свою очередь, на досуге потрахивал кто-то из аристократов), была выделена отдельная карета, небольшая, зато надёжная и удобная. Девушка была устроена, вот только не затем она поехала со мной, чтобы дни напролёт читать книги у себя в карете.
Позволив слуге раздеть меня до исподнего, я отправил его отдыхать, а сам присел на своём ложе, с интересом глядя на неё. Она закрыла книгу и посмотрела мне в глаза, в неверном свете очага было плохо видно выражение с которым она смотрит, поэтому я не стал гадать.
- Иди ко мне, - предложил я негромко. - Ты ведь этого хотела?
- Я хотела большего, - грустно сказала она, - но готова довольствоваться тем, что дают.
Она присела рядом со мной, начав расстёгивать крючки на платье, это и так работа трудоёмкая, а в почти тёмном помещении особенно, я начал ей помогать. В итоге у нас получилось избавить её от избытка одежды, зябко поёжившись (всё-таки, на дворе далеко не лето, а очаг греет только с одной стороны, почти не влияя на температуру воздуха в шатре), она нырнула под одеяло. Я тоже залез туда, вдвоём было гораздо теплее.
Она прижалась ко мне и впилась в губы поцелуем. Когда потом нехотя оторвалась, то прошептала вопросительно:
- А мы теперь будем... по-настоящему?
- А ты хочешь этого? - спросил я, уже зная ответ.
- Да, Айкон, очень, - она снова припала к моим губам, а я своими ручищами стал бесцеремонно лапать её хрупкое тело. Оно подавалось мне навстречу, извивалось, стараясь, чтобы я не пропустил ничего. Добравшись до заветного, я не обнаружил там волос. Абсолютно гладкая кожа. Однако, постаралась девочка. Скользнув пальцами дальше, я обнаружил, что она готова к приёму меня и становлению, наконец, женщиной. А потому тянуть я не стал, желание женщины - закон.
Перевернув её на спину, я попытался улечься сверху, рискуя раздавить хрупкое тело любовницы, но она остановила меня.
- Ложись на спину, я помню, что нужно делать.
Ну, да. Несколько теоретических уроков я ей показал с наглядным пособием в виде гулящих девок, а девочка всё запоминала и мотала на ус. Отбросив одеяло, она села и начала гладить меня по груди маленькими ладошками. Собственно, я и сам готов, ни в каких предварительных ласках не нуждаюсь, молодой организм от свежего воздуха и простой пищи стал только активнее, да и мозг мне никто не выносит. Почти.
Всё ещё не решаясь сделать главное, она взялась за меня рукой. Я чувствовал, что рука её дрожит, но явно не от холода. Перекинув через мою тушу худенькую ногу, она попробовала сесть. С первого раза не получилось, проблема технического плана из-за несовпадения размеров. Впрочем, когда и кому это мешало?
- Тебе помочь? - шёпотом спросил я, слегка приподнимаясь на локтях.
- Не нужно, - ответила она в перерывах между частыми вздохами, - я сама, сейчас...
Немного потеревшись об меня, она начала опускаться, сначала туго, с напряжением, потом, собравшись, наконец, с силами, просто дёрнулась вниз. Раздался громкий стон, который, разумеется, услышала стоявшая вокруг охрана. Она на несколько мгновений замерла, потом наклонилась ко мне и поцеловала.
- Я твоя, - выдохнула она, после чего выпрямилась и начала медленно, с небольшой амплитудой подниматься и опускаться. Глаза её были закрыты, выражение на лице говорило и о боли, и о наслаждении, что же когда-то это должно было случиться.
Продолжалось это не так долго, как хотелось бы, я не выдержал тесноты и жара внутри неё, а потому очень скоро завершил процесс. К счастью, слуги оставили таз с горячей водой, поэтому мы смогли уделить внимание гигиене. А когда оба созрели для следующего раза, она предпочла снова вернуться к прежним занятиям, удовлетворив меня нестандартным способом, видимо, ей было ещё больно. А потом мы просто уснули в обнимку.
Глава двадцатая
Скоро мы прибыли к городу Родзиволь, городок был так себе, тысяч на пятнадцать. Само собой, что армия моя там бы не поместилась, хотя ворота никто не закрывал, каждый воин мог беспрепятственно войти и выйти, некоторые солдаты бегали за выпивкой, кто-то, имевший пару лишних монет, даже наведался в бордель (а учитывая размеры армии, таковых нашлось немало, я своими глазами видел у ворот весёлого дома очередь из солдат, девкам в эти дни достанется, зато и выручку городу сделают). Какие-либо конфликты с местными я запретил строго, напомнив, что в обозе едет не кто иной, как сам королевский палач Клаус, верёвок у него много, а топор всегда наточен.
Собственно, за наёмников я не переживал, у них с дисциплиной всегда хорошо, без разрешения капитана солдат и не почешется. Тут, скорее, за аристократов следовало переживать, но они, в массе своей, имели деньги и могли получить всё, что хотели без особых проблем. Потом, на вражеской территории, когда (если) будем штурмовать какой-либо город, а город будет активно сопротивляться, отдам его на разграбление, разрешив солдатам всё. Но это потом.
Сам я, с ближайшим окружением, поселился в городской ратуше, сильно потеснив местного бургомистра. Тот наше соседство воспринял спокойно, видимо, ждал для себя и своего города худшего, но всё обошлось. Пользуясь случаем, можно было поспать в тепле, на мягкой кровати, поесть качественную пищу и развлекаться с Эллиной без полусотни подслушивающих поблизости. Эллина, кстати, тоже была этому рада. Каждый раз, когда я не был занят делами, она тащила меня в постель. После первого скромного опыта она поняла, что больше ограничений нет и стала в постели вести себя так, что я ни разу не пожалел, что распустил всех шлюх из гарема.
А дел у меня пока никаких и не было. Снабжение армии, с учётом ресурсов города, шло своим чередом, жалоб не поступало ни от солдат, ни от городских властей, за всё было заплачено. Пехота, разбившись на небольшие подразделения, старательно отрабатывала на небольшом пустыре тактику действий, там же занимались мушкетёры.
Отдельного внимания были достойны артиллеристы. Они постоянно сидели кружком вокруг своего гуру, старого Гамилькара, который денно и нощно вдалбливал им составленную таблицу стрельб, что стоила нам огромного количества истраченного на полигоне пороха. Каким ядром, или картечью, с каким зарядом пороха, под каким углом возвышения и на какое расстояние. Те уже запомнили всё наизусть, более того, научились неплохо определять дистанцию на глаз, буду надеяться, что ни одно ядро не пролетит мимо.
Ожидание затягивалось. Скоро должны были прибыть послы. От короля Пипина, с которым мы уже обменялись ещё парой посланий, где тон постепенно сменялся с умеренно вежливого, на развязный и угрожающий. До прямого объявления войны пока не дошло, но заметно было, что король Серпины меня не боится, а мне это на руку. В идеале, следовало спровоцировать его на нападение, тогда я, защищая свою территорию... в общем, понятно.
Ждать пришлось почти две недели, за это время я получил послание от герцога Виндорфа, да не только одно послание, но и первый транш обещанных денег. Сумма была в серебре, но общая стоимость превышала двенадцать тысяч флоринов. Это решало многие проблемы, пехоте заплачено вперёд, но придётся ещё покупать припасы. А послание предназначалось только для моих глаз, поэтому я, взяв у послов свиток, удалился к себе и, пока Эллина, не доверяя служанкам, сама сервировала стол, быстро пробежал его глазами.
"Ваше Величество, смею сообщить вам, что искренне рад вашему покровительству, а потому теперь я целиком и полностью на вашей стороне. С письмом я отправляю первую часть обещанных денег, кроме того, прошу пока не особо распространяться о нашем союзе. Король Пипин пока не знает о нём, а потому для него будет неожиданностью увидеть мои знамёна в вашем войске, а не в своём. Я пока держу его в заблуждении, отправляя послания с заверениями в верности. Сам он собирает войска в лагере у столицы, намереваясь выступить вам навстречу. Война для него - вопрос решённый. Как и было оговорено, я прибуду в указанный день к городу Скутте, где встану лагерем, прошу вас не опаздывать, иначе я вызову подозрения, остановившись там, и не двигаясь навстречу королевскому войску. Вся моя армия будет сражаться на вашей стороне.