Ваш преданный вассал, герцог Корд Виндорф, сын Эйделя.
Писано четвёртого числа пятого месяца две тысячи сто тридцать четвёртого года от становления Империи."
Отложив свиток, я повернулся к жене. Коллег по опасному ремеслу ознакомлю позже, они, думаю, и так в курсе, что там написано. Теперь у нас объявился союзник, вот только надёжность его пока под большим вопросом. Уж лучше бы он обошёлся нейтралитетом, а тут не знаешь, как быть, то ли он поможет врага разгромить, то ли ударит в спину. Как знать, возможно, Пипин уже получил другое послание, в котором герцог рассказывает, как ловко он водит за нос молодого короля и как подготавливает решающий удар.
Послы от Пипина явились ещё через три дня. Точнее, посол был только один, даже не посол, а гонец, пусть и знатного происхождения. Поскольку ратуша была тесна для официальных приёмов, я принял посланника снаружи, под открытым небом, где для меня поставили самодельный трон. Встав передо мной и отчего-то забыв про обязательный поклон, посол развернул свиток. Видно было, как он дрожит от страха, но читать послание всё равно начал:
- Я, милостью богов, король Пипин Третий, являясь единственным и полновластным правителем всех земель, оговоренных в договоре сорокалетней давности, что подписывал твой дед, славный воин Адальберт, говорю тебе, юный, но дерзкий Айкон из Апродии: никакие территории, находящиеся в моих границах, не принадлежат никому, кроме меня, а та дань, каковой ты именуешь разбойничью добычу своего недостойного отца, никогда мной не подтверждалась и не будет подтверждаться впредь. Земля принадлежала, принадлежит и будет принадлежать мне, и не тебе, презренный юнец, указывать мне, как ею распоряжаться!
Последние слова посол едва не выкрикнул, после чего убрал свиток и начал озираться по сторонам в ожидании самого худшего. Молодец, однако, не побоялся выполнить такой приказ своего короля, хотя прекрасно понимал, чем это может закончиться. Уважаю. Несколько присутствующих аристократов тут же потянули из ножен мечи, но я быстрым взмахом руки остановил их.
- Нет, посла я не трону, он здесь ни при чём.
Я встал с трона и подошёл к послу, который всё ещё не верил, что останется в живых. Сам же я боролся с желанием обнять посла или, хотя бы, пожать ему руку. Эти слова были для меня, как музыка. Мои ближайшие сподвижники, прекрасно это понимая, старались спрятать улыбки. Дипломатический вопрос решён, и решён он так, как это было нужно мне. Больше никаких прений не будет, только война, а я к ней подготовился лучше. Но теперь я постарался нагнать на себя суровый вид, нахмурил брови и немного подёргал щекой, изображая нервный тик.
- Слушай меня, посол, сказал я негромко. Я больше не стану отправлять письма твоему сеньору, просто передай ему на словах: он хотел войны, он её получит. Дальше нам разговаривать не о чем, пусть скажет своё слово на поле боя.
Посол с достоинством кивнул и ответил уже спокойным тоном:
- Я передам ваши слова в точности, мой король перед отправкой письма говорил то же самое, а теперь, чтобы не отвлекать вас от подготовки к войне, позвольте мне удалиться.
- Пропустите его, - приказал я, плотная толпа рыцаре расступилась, образовав живой коридор, по которому посол спешно покинул опасное место.
- После нашей победы, - сказал я Абверу, - напомните мне отыскать этого наглеца, если он, конечно, будет ещё жив. Клаус ведь умеет снимать с человека кожу?
- Разумеется, - ответил за герцога граф Винс, - ведь такое наказание предусмотрено законами, а Клаус - профессионал, каких мало.
Отпустив посла, я дал отмашку готовиться, все запасы, что ещё не были съедены, спешно грузились на телеги. Рыцари седлали коней, а пехота просто строилась в колонны. Но, даже несмотря на эту спешку, выступить раньше следующего утра не получилось, очень уж громоздким и неповоротливым организмом была такая армия, я ещё подумал, что полноценная партизанская война, пусть и небольшими силами, могла бы быстро сделать её почти небоеспособной. Но здесь, к счастью для меня, такое не практикуют, а вот мне нужно взять на заметку, вдруг на мою территорию кто-то вторгнется. Тогда можно будет разрушать колодцы, жечь селения, угоняя жителей, забивать скот, травить воду в колодцах, уничтожать обозы и подкрепления, потихоньку вырезать врага, убирая часовых и атакуя спящий лагерь. Точно, когда вернусь, заведу себе настоящий спецназ.
Когда колонна, наконец, вышла из города, солнце стояло уже высоко, через несколько часов мы вступили на территорию враждебного государства, но пока ничего лишнего себе не позволяли. Глашатаи ехали впереди, рассказывая, что крестьянам следует выставить к дороге запасы продовольствия. А самим сидеть тихо по домам, тогда никто не пострадает. Они вняли. Не могу сказать, что их помощь была такой необходимой, но почти в каждом селе нас встречали сложенные у дороги мешки с зерном и мукой, корзины с мясом и салом, а также бочки с пивом. Там же стоял сельский староста, которого мы заставляли всё это пробовать. Очень может быть, что Пипин потом спросит с них за такую покорность, но это их не останавливало. Пипин пока далеко, а я вот он, иду через их земли во главе огромной армии. Настолько огромной, что стоит мне только отпустить поводья, как все они выжрут окрестности, словно саранча, не оставив здесь ни одной корки хлеба, ни одной кружки пива и, что более важно, ни одного живого крестьянина.
Попутно я заметил, что дороги у соседа куда лучше. Попадались даже участки, полностью вымощенные камнем, а по краям имелись сточные канавы, что не позволяли дождям размывать дорожное полотно. Как только у меня появятся дополнительные ресурсы, обязательно займусь путями сообщения, скорости в этом мире и так невелики, не стоит этот факт усугублять плохими дорогами.
Единственная остановка была на мосту через небольшую, но глубокую и быструю реку. Мост был капитальным, каменным, вот только в этом месте боги велели устроить засаду, а у Пипина, прекрасно знакомого с географией родной страны, было достаточно времени, чтобы выслать летучий отряд в сотню копий, которые нанесут мне изрядный урон, да ещё и надолго задержат, позволив собрать больше сил.
Для того, чтобы обезопасить переправу, я приказал поставить справа и слева от моста по две пушки, заряженных картечью, в случае появления врага, мы сможем отбить атаку, до того, как переправится основная часть войск. Но эта предосторожность оказалась совершенно лишней, никто нас не встречал, не устраивал засаду и не пытался подорвать мост. Пипин таким не занимался, или просто решил не портить стратегический объект, надеясь разбить нас в полевом сражении.
Марш до города Скутте занял три дня, оказавшись под стенами, мы увидели, что там уже стоит лагерем тот самый герцог Виндорф. Он тоже прибыл недавно, в пользу этого говорили не до конца установленные палатки. Его армия даже отсюда казалась небольшой. Сильно сомневаюсь, что там те самые триста копий, скорее, двести, или даже сто пятьдесят. Обманул? Или остальные где-то в засаде?
Прежде, чем двигаться навстречу внезапному союзнику, я дождался доклада от разведки, что резко усилила свою деятельность, а радиус выезда конных разъездов вырос до семи-восьми миль. Но они никого не нашли, что говорило в пользу честности герцога. Теперь нам можно было и познакомиться.
Поскольку я в данной ситуации был начальником, а он подчинённым, то и ехать следовало ему ко мне. Я принял нового вассала не в шатре, а снаружи, где он подошёл к моему трону и по всем правилам преклонил колено, обещая верно служить, являться по первому зову, мои враги - его враги, ну и дальше по тексту, я не вникал, там шаблонная речь, прописанная в учебниках по феодальному этикету.