— Не думаю. У нее книги, библиотека. Но она ее завещала.
— Кому?
— Государству.
— Понятно, — сказала Наташа. — А что, скажи, пожалуйста, она совсем одна? А там детей, внуков…
— По-моему, нет никого. Я не спрашивал.
— Где-нибудь сын, который женился и забыл про мать. Злая невестка…
— Почему ты думаешь?
— Потому что от хорошей жизни не ищут племянников!
Виктору Семеновичу уже надоел этот разговор, и он покинул кухню, направился в спальню, здесь постоял в размышлении потом придвинул стул к шкафу, скинул шлепанцы, встал и принялся шарить рукой поверх шкафа, что-то там ища.
Наташа была тут как тут.
— Что ты там ищешь, скажи, я помогу.
— Коробка где-то с письмами, помнишь, нет? Старые письма.
— Вспомнил! — сказала Наташа. — Мы же их давно, еще на той квартире…
— Что давно?
— Когда переезжали, избавлялись от хлама.
— Ты уверена?
— Да. Слезай. А фотографии у меня все вместе, на второй полке, где всегда… Послушай, Витя!
— Что?
— Ну спустись на землю.
Виктор Семенович, в отличие от своих предков, был человеком покладистым, он согласился, слез.
— Не стой в носках, — сказала Наташа, и он влез в шлепанцы. — Послушай, Витя. — Она держала в руках теткины фотографии. — Эта карточка, она ведь… абсолютно не убеждает. Это ведь какое-то другое лицо, ты смотри.
Наташа зажгла торшер, протянула мужу фотографию и вслед за ней другую, только что извлеченную из шкафа, со второй полки.
— Это разные годы, — сказал Виктор.
— Это разные лица! Послушай, тут ошибка. Это какой-то другой Аржанников, мало ли совпадений. Это чья-то чужая тетка, точно тебе говорю!
— Хорошо, посмотрим.
— Это ошибка!
— Ну хорошо, ошибка, — капитулировал Виктор Семенович. — Выяснится же рано или поздно.
— Но лучше рано, ты согласен?
— Какая разница? Она ж ничего от нас не требует, в конце концов. И мы ничего не требуем. Верну ей эти часы. И варенье впридачу. Успокойся.
Спор был окончен. Вернулись на кухню. И тут Наташа сказала со смехом:
— Ну, варенье ты уже не вернешь!
За кухонным столом Ириша активно орудовала ложкой, уплетая теткино варенье.
— Очень вкусное, знаете, — сказала она. — Присоединяйтесь, а то я за себя не ручаюсь. Хорошая тетка, ничего. Мы теперь будем с ней дружить?
Четверо в белых халатах — трое мужчин и женщина — застыли в креслах перед экраном сложного прибора, наблюдая им одним понятные знаки: линии, сплошные и прерывистые, бежали из конца в конец экрана, ломались, пересекали друг друга, складывались в причудливые фигуры. Это была лаборатория Виктора Семеновича, его работа, его коллеги, и сам Виктор Семенович выглядел здесь не таким скромным, как дома, и не таким заурядным, как на улице или в автобусе, где он только что трясся.
В глубине помещения зазвонил телефон. Один из коллег, заметный мужчина по имени Вадим, угрожающе поднял руку:
— Если меня, то меня нет!
Минуту спустя Виктор Семенович говорил в трубку:
— Да! Слушаю! Не понял: кто? Простите, не понял. Да, здравствуйте. А что случилось? Вы знаете, занят. Очень занят. Прямо катастрофа с временем. А в чем дело? Ну, хорошо, — заключил он вяло, с тоской посмотрев вокруг. — Хорошо, еду. — И пошел собираться.
Вадим рассказывал:
— С этим телевизором прямо смех! Соседи здороваются, представляете? Друзья объявились. Школьный товарищ. Лет двадцать не виделись, забыли начисто друг о друге, и вот пожалуйста. Не поленился, нашел, это же сколько нужно энергии! Я думаю: что ж ты, милый, раньше-то меня не искал?
— Погоди, еще родственники объявятся, — сказала женщина. — Вот у Виктора тетка. Он к ней ходит, чай пьет, да, Витя? Ты у нее пропишись, вот что! Знаешь, как люди делают. Пусть она тебя усыновит.
— Уже, — сказал Виктор, — усыновила.
Тетка была в расстроенных чувствах. У нее пропали очки.
— Ты представляешь, — начала она с места в карьер, — одни у меня сломались, а эти как назло я взяла с собой на улицу, положила вот так, в книжку, а книжку в сумку и — на тебе! Эта проклятая привычка все терять! Дядя сколько раз меня ругал за это. Он ведь был большой аккуратист, все на месте, и на столе, бывало, идеальный порядок, а уж очки — всегда у него в футляре. Мы оба близорукие… Вот так, мой дорогой. Придется тебе меня вести к врачу, выписывать новые, потом — в аптеку. В общем, хлопот!
Виктор Семенович не выказал по этому поводу удовольствия. Но и брюзжать не стал. Сказал только:
— С временем катастрофа. — И затем: — Пойдемте, что ж. Где тут у вас поликлиника?