— Завтра утром я вам позвоню, — величественно пообещала Иванна. — Случай очень сложный.
Леонид проводил их до дверей.
— Знаете, — сказал он, пытаясь разредить гнетущую атмосферу, — ваша ассистентка очень похожа на одну известную певицу.
— Знаю, — с грустью кивнула Наташа, — мне часто об этом говорят.
В молчании они вышли на улицу и, не сговариваясь, вытянули сигареты.
Наташа тщетно пыталась разгрести по полочкам эклектичную смесь чувств, порожденных этим долгим днем: раздражение и вину, сомнение и сочувствие, неуверенность и убежденность.
Пожалуй, она и сама не могла сказать, зачем ввинтилась в эту историю и почему ни на шаг не отходит от своей подруги. Возможно, ее увлекала загадка, одновременно притягивающая и раздражающая своей неразрешимостью. И еще желание раскусить саму Карамазову, которая вела себя столь заносчиво и самоуверенно, Карамазова одновременно притягивающая и раздражающая, как все, чего она не могла объяснить.
Но все ее противоречивые эмоции странным образом складывались в одно цельное намерение — довести это дело до конца, чтобы разобраться в нем и в себе. Понять Иванну, каждый поступок которой опровергал предыдущий и тем самым ставил ее в тупик.
— А ты уверена, — спросила певица осторожно, — что представляться врачом-психиатром безопасно? Любой мало-мальски сведущий человек мог бы попалить тебя на вранье.
— Не мог, — безразлично отозвалась Карамазова, — потому что я не врала. Я закончила медицинский.
— Вот откуда ты знаешь латынь?
— Да.
Снова тупик.
«Ну уж нет, — сжала кулаки Наташа, — я таки докопаюсь до истины. Причем сейчас и немедленно».
— Ваня, — попросила она голосом девочки-паиньки. — Можно я переночую сегодня у тебя?
Иванна кинула на нее подозрительный взгляд.
— А как же Олег?
— Он в командировке.
Больше задавать вопросов она не стала.
Глава пятая
Страшный сон Могилевой
…существует два противоположных взгляда на творчество — как на процесс демонический или как на процесс божественный. Сторонники первой точки зрения утверждают, что искусство происходит от мятежного ангела, что в основе творчества — гордыня, бунт и узурпация права, принадлежащего Творцу.
Чиркнув спичкой, ведьма развела огонь в камине, не пытаясь выпускать дым изо рта, демонстрируя подруге прием, который та, окончившая цирковое училище, и сама могла повторить без труда.
Добравшись наконец до покупок из супермаркета, Наташа с аппетитом ела малиновый йогурт «Волшебный».
— Так ты считаешь, это не самовнушение? — начала она вежливым реверансом.
— Наверное, только ты, Наташа, могла так самозабвенно перечеркнуть реальные факты, объясняя их самовнушением, — ответила Карамазова.
— Это я игнорирую реальность? — От возмущения Наташа чуть не поперхнулась «волшебством». — Да я — единственный голос разума во всем вашем сумасшедшем доме. Я самая нормальная из вас!
— В том-то и подвох.
Карамазова вертела в руках свою черную шапочку, но почему-то не спешила надеть ее на голову.
— Все дело в том, что ты — нормальна. Сознание нормального человека смертельно боится любых паранормальных явлений. Ведь они разрушают его базовые представления о жизни. Потому, увидав, к примеру, привидение — материалист не поверит в него просто из чувства самосохранения. Он постарается найти тому десяток разумных объяснений. Не найдет, попытается проигнорировать его существование — забыть, не думать, выбросить из головы — сделать вид, что того нет. А коль упорное привидение не даст забыть о себе, навязчиво заявляясь к нему вновь и вновь, материалист скажет: «Наверное, я сошел с ума». Ему будет легче признать себя сумасшедшим, чем привидение — реальным. Поскольку сумасшествие вписывается в его представление о жизни, а привидение — нет.
Сунув шапку за пояс халата, Иванна подошла к книжному шкафу и сосредоточенно водила пальцем по корешкам книг.
— Но самое страшное, если привидение докажет материалисту свою неопровержимость, он может сойти с ума по-настоящему. Ибо трещина, сквозь которую в его сознание проникло привидение, заставит треснуть весь его мир. То же самое чуть было не произошло и с Мирой…
— При чем тут привидения? — вскинулась Могилева. — У нее просто навязчивые идеи.