Иногда в комнату заходили. По духам я различала, кто есть кто - Татьяна Юрьевна ли, Валентина Аароновна или отец. Они меня не трогали. Понимали, что я сейчас не в состоянии что-то делать. Не в состоянии идти дальше, бороться или просто говорить чепуху.
Я так и заснула, свернувшись калачиком, не раздеваясь. Мне было плевать, где заснет Витя, что будут думать остальные, что сейчас с Ксю... мне было плевать.
Этой ночью снов не было.
Зато утром были слезы. Много слез. Апатия ушла, пришли эмоции. Слезы... пусть текут. Плевать.
Я кричала, била руками стены, разносила свою комнату в щепки, что-то поджигала магией, лишь бы боль ушла. Я знала, что Динар за мной наблюдает. Я знала, что он попросил никому меня не трогать.
К полудню, когда я более-менее пришла в себя, ко мне пришла Ксюша. Она мельком, не удивляясь, осмотрела погром - разбитую посуду, порванные лоскутки шторы, щепки, деревяшки. Ее бледное, измученное лицо казалось вытянутым, покрасневшие глаза впали.
- Насть... я тут тебе принесла кое-что. Валентина Аароновна отдала. Там... - голос подруги стал писклявым. Она боролась с приступами слез, - прочти, пожалуйста.
Тяжелая, но небольшая коробка оказалась в моих руках. Ксю убежала, рыдая. Я дрожащими руками развернула блестящую желтую упаковку, из которой тут же выпала записка с до боли знакомым почерком: "Насте от Макса на день рождения".
Расплакалась. Снова. Позорно и успокаивающе.
В коробке оказались фотографии. Много-много фотографий. Цветный, серых... разных. И на всех них изображена я с друзьями.
Макс любит фотографироваться. Очень любил. Таскал везде с собой старый фотоаппарат до недавнего времени, пока он не сломался. Мы с Ксю и Инной хотели скинуться ему на новый, профессиональный.
А он эти снимки отнес в печать. Хотел сделать приятное. Вот, даже коробку хранил у Валентины Аароновны, зная, что я, Инна или Ксю что-то найдем и обязательно проболтаемся.
Вдруг вспомнила, что дарить подарки раньше времени - не к добру.
Как символично!
***
Я не знаю, когда я окончательно приду в себя. Но мыслить здраво мой мозг согласился после трех дней от смерти друга.
Я перебралась в комнату Иннесы. Не могла находиться где-то еще. Ксюша, видимо, тоже так решила - спали на одной койке мы втроем, пока Татьяна Юрьевна не принесла раскладушки.
В какой-то момент я поняла, что надо мстить. Динара я не видела, он мне не помог, не успокоил, когда надо было, так что полагаться на его помощь бессмысленно. А вот пытаться делать что-то самой - пожалуйста.
Началась новая учебная четверть. Ксю старается улыбаться, кривит лицемерно губы, но глаза ее выдают. В них слишком много боли, слишком много потерянности.
Иннесе хуже всего. Она будто бы потеряла часть своей души и стала похожа на мертвеца, только что поднятого из сырой земли.
Я молчу. Изредка вижусь с Динаром, который взял привычку приходить поздно ночью и до утра сидеть в кабинете директора с другими учителями.
В интернате необычайно тихо. Дети молчат. Понимают, что умер наш человек. Понимают, что близится нечто ужасное.
Затишье перед бурей.
Полиция докапываласьдо Ирины Алексеевны, до других учителей, до детей. Ко мне не заходили - надавила директор. Спасибо ей за это.
...Я ведь даже не знаю, как Макс умер. Кто виновен в его смерти. Кто его так ненавидел.Я даже не поинтересовалась, хотя надо было с самого начала...
Пришлось вылавливать Динара. Прийти ночью к директорскому кабинету, сесть под дверь и ждать. А что еще остается? Пора переговорить с глазу на глаз, хотя ничего путного из этого не выйдет.
Наверное, заснула, а проснулась только тогда, когда дверь сильно шандарахнула по голове.
- Настя? - Ирина Алексеевна удивленно посмотрела на меня. За ее плечом показалась голова Валентины Аароновны. - Ты что тут делаешь?
- Я... - облизнула пересохшие губы, - мне надо поговорить с отцом. Разрешите?
Покачиваясь, встала на ноги. Кровь резко ударила в голову, отчего в глазах потемнело, а тело на несколько мгновений потеряло равновесие, из-за чего пришлось упереться в дверь.
Ирина Алексеевна, кажется, нецензурно выругалась и подхватила меня, чтобы я не упала на пол окончательно.
- Валентин, завари чай. Тут Настя хочет переговорить с родственником.
Через мгновение в дверях показался отец собтвенной персоной.
Часть десятая