А у меня сегодня ещё одно дело. Настроения, конечно, после сегодняшнего "инцидента" никакого. Посидеть бы сейчас просто в тишине или слушая болтовню "макак" из разряда "ни о чем". Но такова доля властей предержащих — заниматься делами, несмотря ни на какие обстоятельства, выбивающие из колеи.
Вернувшись в Цитадель, я приказал подростку, выполнявшему обязанности секретаря при моей персоне: "Тируку, найти Тонеки и скажи, что Сонаваралингатаки просил его прийти на площадку собраний". Молодой бунса помчался искать Вестника. А пока Шонек не появился, я в последний раз выстраивал в голове предстоящий сейчас разговор.
Пожилой тенхорабит появился быстро.
— О чём Сонаваралингатаки хотел поговорить со мной? — поинтересовался он — Может, ему нужен совет, как рассудить участников безобразия, случившегося сегодня на берегу?
— Нет — пожал я плечами на папуасский манер — Сегодняшнее дело я рассужу сам. Убить никого не убили, порезанное мясо заживёт, а у тех двоих, что по головам получили, мозгов всё равно нет, так что повредить ничего не повредило.
Шонек вежливо улыбнулся моей шутке и вопросительно посмотрел на меня.
— Как обстоят дела в Обители Сынов Достойных Отцов? — решаю начать разговор издалека.
— Неплохо — отвечает Вестник — Хотя могло быть и лучше.
— Что именно не устраивает уважаемого Тонеки?
— Главное, что меня не устраивает, это моё собственное плохое знание языка и обычаев людей Пеу — усмехнулся старик — И мой возраст не устраивает. Который мешает быстро учиться новому.
— А местные учителя в Обители Сынов Достойных Отцов? — уточняю — С ними у уважаемого Тонеки нет…. недоразумений?
— В чужих обычаях многое может показаться странным и неправильным — Вестник улыбнулся — Но мне довелось прочесть десятки, даже сотни, книг о разных народах и странах. Да и повидал я немало разных земель и их жителей. Но самое главное, чему я научился за эти годы — это тому, что в чужой стране лучше знакомиться с тамошними обычаями и правилами жизни, а не поучать хозяев, тому, что считаешь пристойным ты сам.
— Настоящая мудрость приходит с годами. Правда, не ко всем — отвечаю после некоторого раздумья — Но как же желание нести вашу Истину? И мои объяснения почтенному Тонеки, почему именно ему надлежало стать главным наставником в Обители Сынов Достойных Отцов?
— Дело, что Сонаваралингатаки поручил мне, требует большой осторожности — Вестник вздохнул — Оскорбив по незнанию какой-либо из обычаев Пеу, я утрачу доверие в глазах наставников и учеников Обители Сынов Достойных Отцов. Потому лучше вначале ознакомиться с тем, что люди Пеу считают плохим, а что хорошим.
— Но если в обычаях моего народа что-то будет мешать учить народ Пеу новому, тогда что, отступиться? — разговор начинает приобретать совершенно неожиданный для меня оборот.
— Нужно понять, что серьёзно мешает приходу нового, а что нет — отвечает Шонек — Например, мужеложство, которое царит в ваших мужских домах, и которое очень не нравится уважаемому Сонаваралинге-таки, нисколько не помешает узнавать ученикам новое. А вот вера во всевозможных духов, которые будто бы стоят за всеми событиями, может очень сильно мешать, препятствуя постижению тех законов, что управляют природой и людьми.
Я невольно скривился: и этот туда же…. Мало мне, что Тагор постоянно недоумевает и даже слегка подтрунивает над моим негативным отношением к папуасской "педагогической педерастии". Но Вестник принял гримасу на лице варварского правителя на счёт "наезда" на туземные предрассудки. Хотя чего ему тут корчить представителя просвещённой нации — рядовые тенхорабиты от моих папуасов недалеко ушли по части суеверий, не брезгуя всякими магическими обрядами и оберегами. Местных домовых уж точно подкармливают и задабривают.
Прерывая возникшую неловкую паузу, я спросил: "Как идёт обучение Сынов Достойных Отцов тому письму, которое создал Тагор? Не сильно ли оно для них сложно?"
— Я учу их меньше "дождя" — ответил Шонек — За это время кто-то научился читать и теперь учится писать, а кто-то и сотни знаков не заучил.
— А как обстоит с грамотой у тех детей, которых уважаемый Тонеки опекает? — я имею в виду тех сирот, что Вестник насобирал после подавления восстания среди Болотного Народа.