— У них тоже успехи разные. Но большинство уже хорошо читает и неплохо пишет. Тируку, которого ты держишь при себе, пожалуй, один из лучших.
— Мне нужно много людей, которые будут способны учить других грамоте. Я хочу, чтобы через десять или двадцать дождей все воспитанники Мужских домов по всему острову учились чтению, письму и счёту.
— На Пеу сотни деревень. В каждую нужен будет наставник, способный научить грамоте — говорит Шонек. Кажется, я в очередной раз сумел удивить тенхорабитского патриарха.
— Вот за ближайшие десять лет и нужно будет подготовить таких наставников — говорю спокойно, как само собой разумеющееся — Так что тебе, Тонеки, придётся делить время между Обителью Сынов Достойных Отцов и школой для будущих наставников в рядовых Мужских домах. И не забывай, что люди Пеу уважают, прежде всего, силу с ловкостью и храбрость. Потому эти наставники, которым предстоит разойтись по всему острову, должны не только грамоте учить, но и за себя постоять. Тем более что многим из них уготована участь чужаков. Ибо первыми учителями будут бунса с тинса, да вэи с хонами. Впрочем, укрепление духа и тела воспитанников — забота Тагора.
— Может быть, Сонаваралингатаки, начать с малого и доступного, и попробовать ввести всеобщее обучение пока что в Вэйхоне, Текоке и Бунсане с Тинсоком? — предложил Шонек — Для этих земель мы сумеем подготовить учителей в ближайшие несколько лет. И они не будут здесь чужаками. А "дождей" через десять или чуть раньше первые воспитанники Обители Сыновей Достойных Отцов вернутся в свои родные селения. И если усвоенное здесь даст им уважение и влияние среди соплеменников, то многие захотят обучать своих детей грамоте.
Что ж, Вестник умеет подбирать слова, дабы мягко и деликатно остановить полёт фантазии. А то я чего-то размечтался — за десять лет ликвидировать неграмотность среди народа, который письменности-то до вчерашнего дня не знал. Скромнее надо быть, скромнее. Так что, действительно, начнём внедрять образование с тех территорий, на которых моя власть более-менее установлена. Причём кроме проблем с кадрами согласиться с предложением старого тенхорабита меня побуждают и соображения политического характера: в условиях слабой централизации Пеу нужно использовать любое преимущество областей, контролируемых верховными правителями острова, над окраинами. Глядишь, тогда и завинчивание гаек и святое дело борьбы с первобытно-коммунистической анархией пойдут быстрее и бодрее.
Поэтому вежливо отвечаю: "Здесь я соглашусь с уважаемым Вестником. Действительно, любое большое дело всегда начинается с малого".
За похлёбкой из птичьего мяса с приправами и кусочками коя я немного порасспрашивал Шонека о делах в учебном заведении "вообще". Тенхорабит прихлёбывая мясной бульон, между делом отвечал. От этих его ответов тоска полная накатывалась: сколько же ещё придётся ломать и переделывать папуасов. Даже дети и подростки полны туземных предрассудков. Которые из них вряд ли удастся выбить полностью. В лучшем случае школа для детей-заложников заложит только основу для дальнейшего движения. А мне и не увидать, скорее всего, того будущего Пеу, где не умирают при рождении каждый десятый новорожденный или роженица, где дети учат таблицу умножения или законы Ньютона, а не слушают наставления шаманов о том, как следует добиваться благого расположения со стороны духов.
Поэтому появление теплой компании из двух капитанов — Охуш-Чикмая с парой своих моряков и Утунхо, сопровождаемого тройкой "чёрных", было встречено мною чуть ли не с радостью — хоть отвлекусь на судебное разбирательство. Впрочем, как тут же выяснилось, один из сопровождающих тагирийца — дюжий детина звероватой наружности — скорее сам был сопровождаемым, точнее конвоируемым. Ибо являлся тем самым злоумышленником, умудрившимся свалить с ног двух мархонцев. Обо всём этом поведал вохейский капитан, разумеется, со слов чернокожего коллеги.
— Он двоих успел избить? — с сомнением в голосе уточняю у переводчика.
— Да — подтверждает Охуш-Чикмай, переспросив у Утунхо.
— Бывает всякое — моё недоверие вполне понятно: каким бы здоровым лбом ни был этот Гынбу, но, кажется, что капитан решил отделаться малой кровью, выдав только одного из виновных. Ну да ладно, примем версию тагирийской стороны на веру — мне, по большому счёту, на хрен не нужно скрупулёзное отправление правосудия с поиском и наказанием всех виновных и причастных, достаточно будет продемонстрировать и чужакам, и своим, что Сонаваралинга стоит на страже законности и порядка. Во избежание, так сказать, эксцессов в будущем. Поэтому я говорю: "Его судьбу, равно как и о наказании того, кто ранил "чёрного", буду решать завтра".