Итак, в упомянутом письме Карлос Лоисага утверждает, что в эксгумации «останков тирана» вместе с ним участвовал отец Векки. Но Рикардо де Лафуэнте Мачаин со своей стороны утверждает, что при ней присутствовал также Хуан Сильвио Годой. «Несмотря на то что этот план держался в секрете, доктор Хуан Сильвио Годон, секретарь Верховного суда, о нем узнал и, хотя и не был приглашен, решил присутствовать при его исполнении. В назначенную ночь он дождался в церкви Энкарнасьон прихода сеньора Лоисаги, спрятавшись за колонной, а затем вышел из-за нее, закутанный в плащ, в широкополой шляпе, подобный огромной летучей мыши в человеческом обличье.
Оправившись от страха, вызванного у него этим неожиданным появлением и вполне понятного, учитывая место, время и намерения сеньора Лоисаги, хотя ему они, возможно, казались безупречными, он легко согласился, чтобы чиновник Годой присоединился к нему и пеонам, и те принялись за работу. Когда отвалили надгробную плиту и разгребли землю, начали показываться человеческие останки. Сеньор Лоисага предположил, что останки Верховного Диктатора самые верхние, и приказал забрать их и положить в принесенную специально для этой цели коробку из-под вермишели. Но сеньор Годой заметил другой череп, полузасыпанный землей и мусором, подобрал его и спрятал под плащом. Говорят, бывший триумвир сеньор Лоисага посмотрел ему вслед, когда тот ухолил, с минуту раздумывая, какой из двух черепов подлинный. Однако после недолгих колебаний он укрепился в уверенности, что останки Верховного в коробке из-под вермишели, и распорядился отнести ее на чердак его дома, решив рассудить потом, что делать с ее содержимым». (Сеньор Годой поместил череп, подобранный в эту ночь, в свой частный музей, достойный гуманиста эпохи Возрождения; таким образом, замечают другие исследователи, история останков, так сказать, повисла в воздухе на перекрестке дорог, обозначенном раздвоившимся черепом тирана.)
Снова берет слово доктор Рамос: «Посмотрим теперь, что сталось с черепом, подобранным Лоисагой. В 1876 г., будучи в Асунсьоне в качестве врача на прибывшей туда аргентинской канонерке «Парана», доктор Онорио Легисамон узнал, что «останки Пожизненного Диктатора находятся в руках Карлоса Лоисаги». Это стало ему известно от семьи последнего. Легисамон стал добиваться возможности «увидеть и осмотреть драгоценные останки». Вначале Лоисага воспротивился этому, но потом согласился удовлетворить желание аргентинского врача (который пользовал его и вылечил от тяжелой болезни). Сам доктор Легисамон рассказывает по этому поводу следующее:
«Мне показали останки в коробке из-под вермишели. Велико было мое разочарование, когда я остался наедине с бесформенной грудой обломков костей, по-видимому раздробленных молотком. Зная темперамент моего пациента, а также его давнюю ненависть к Диктатору, я легко догадался, почему с ними так обошлись. Хорошо сохранился только свод черепа. От одежды осталась лишь подошва башмака с очень маленькой ноги, принадлежавшего, вероятно, малолетнему ребенку. Я добился от сеньора Лоисаги, поступившись своим гонораром, чтобы он разрешил мне увезти череп того, кто был Верховным Правителем Парагвая».
Впоследствии, заключает доктор Рамос, Легисамон отдал сохранившуюся часть черепа доктору Эстанислао Себальосу, который в свою очередь передал ее Буэнос-Айресскому Национальному Историческому Музею. По последним сведениям, череп перестали выставлять на обозрение публики. Исходя из кратко изложенных выше соображений, не претендующих исчерпать тему, нельзя утверждать, что череп, хранящийся в Буэнос-Айресском Национальном Историческом Музее, является черепом Верховного Диктатора. Для такого утверждения нет несомненных оснований».
Марк Антоний Лаконич (21 апреля 1961)
«После того как Асунсьон пал и оказался во власти Тройственного союза, в разграбленном и плененном городе расположились легионеры (парагвайские) и принялись перерывать, как неистовые оборотни (так в оригинале), священную землю мертвых, чтобы найти останки Верховного и утолить свою ненависть к нему, не угасшую за полвека. В 1870 г. Лоисага входил в триумвират, образованный в Асунсьоне союзниками в качестве временного «парагвайского» правительства. Лоисага был одним из главарей Легиона. Не вызывает никакого сомнения, что осквернение праха— дело его рук, чем он, по-видимому, даже кичится в своем ответном письме доктору Себальосу. Тем более что он находился в привилегированном положении, обеспечивавшем ему полную безнаказанность. Но если он думал, что нашел могилу Диктатора, и умер в этой сладкой для него уверенности, то он ошибался. Судя по всему, Лоисага напал на какую-то общую могилу и в ночной темноте извлек оттуда первые попавшиеся останки, которые долгое время держал у себя дома в коробке из-под вермишели. Мы говорим об общей могиле на основании результатов сделанного доктором Оутесом анализа некоторых из этих костей, привезенных доктором Легисамоном. Кто знает — Господу подчас бывает угодно обращать против злых людей их собственную злобу, — не было ли по иронии судьбы в коробке из-под вермишели, которую Лоисага держал на чердаке, костей кого-нибудь из его горячо любимых родственников. Ведь Диктатор, как я полагаю, умер без молочных зубов!