Алекс рассматривал ссадины на моих руках, поэтому не видел странного жеста мужчины.
— Ладно… Продолжайте искать… — Всячески постаралась выпроводить мужа, что бы не было соблазна спрашивать ничего о дочери.
Когда за Алексом закрылась дверь, разворачиваюсь в сторону дежурного парня и внимательно смотрю на него.
— Присядь… — Вижу, как напускная серьезность улетучивается с его лица, и послушно выполняю просьбу.
— Ты кто?
— Я от Юры. — Облегченно выдыхаю, услышав знакомое имя.
— Он просил передать, что продолжает помогать. Ему запретили здесь появляться и мне не понять такого усердного рвения, но этот придурок готов лишиться карьеры, что бы помочь тебе.
Странный взгляд проходится по всему моему телу, и я закатываю глаза.
— Не начинай! — Прерываю ненужные мысли парня резким голосом.
— Он сказал, что бы ты была осторожна с Семёновым. Насколько Юра выяснил, наш новый шеф назначен на свою должность не с пустого места. Вернее, он назначен из-за тебя. Скажу проще, Амира Муратовна, спи чутко, по тёмным коридорам не ходи и будь очень осторожна. Не знаю, кому ты так дорогу перешла, но если ты отправишься отсюда живой прямиком в тюрьму — считай, тебе повезло.
— Передай Юре, что бы прекратил. Нечего еще и ему подставляться.
— Хм… Что-то мне подсказывает, что ради тебя он и не на такое еще пойдет…
— Я замужем! — Отрезала и вышла из кабинета.
Допрашивали меня знатно. И лампа в самое лицо, и морально давить пытались и через Алекса, но всё без толку — я молчала.
В один из дней на допрос присоединился Мазницин. Сидел себе в уголочке, посмеивался, а на мой вопрос, не конфликт ли это интересов, и что вообще СВИДЕТЕЛЬ делает на допросе подозреваемой, лишь пожали плечами и ответили, что ему «разрешили»…
А потом… потом нас вообще оставили одних.
Я уверенно смотрела в глаза этому уроду, а он слащаво облизывался и «раздевал» меня глазами.
— Одевай меня, мне скоро на выход!
— Хороша сучка… Жаль Костецкий тебя по кругу не пустил…
— Слушай сюда, любитель кругового движения, — резко подаюсь вперед и хватаю его за затылок, сильно надавливая и приклоняя над столом, — когда тебя в камеру с заднеприводными посадят, тогда и воплотишь в жизнь свои фантазии, а сейчас рассказывай — откуда видео?
— Отпусти… — Краснея, шипит мне в ответ.
— Говори!!! — Еще крепче сжимаю, да так, что он и на миллиметр голову повернуть не может.
— Нечего говорить, нужно было людям не гадить, чтоб сейчас не думать кто и почему…
— «Кто и почему»? Значит не ты…? Ну конечно не ты. У тебя ни мозгов бы не хватило, ни смелости. КТО???
— Думай, Амира! Думай! Вспомни свою бабскую сущность и думай…
Отпускаю и свожу брови на переносице… Хорошенько запоминаю его слова, так как эта мразь бесплатно даже срать не ходит, а значит каждое его слово сказано для чего-то…
У самого выхода Мазницин окликает меня:
— И еще… когда придет время — не упирайся. Мне плевать кто именно это буде, ведь итог один и тот же — разрушенная жизнь…
Мало что поняла, но на всякий случай запомнила и это.
Утром меня вызвал к себе начальник. Опять череда безответных вопросов, опять крики, что меня на нарах сгноят, но вышла я от туда, как всегда, ничего не сказав, но и ничего не узнав, кроме того, что меня ожидает какой-то «сюрприз»…
А ожидал он меня спустя пару часов в комнате для свиданий.
Вошла и сразу воздуха стало мало… Вроде всё, как всегда…
Алекс сидит за столом, склонил голову вниз и руки в замок сомкнул. Только вот… кроме него больше никого нет…
А где дежурный? Где надзиратели? Что вообще происходит?
Подбежала к мужу, радуясь, что никто не помешает и можно впервые за долгое время крепко его обнять, но он медленно скинул мои руки и отвел глаза.
— Алекс…? Что случилось? — Сделала шаг назад, поежившись от его холодного отношения.
— Нам нужно поговорить. — Не смотрит… Сел обратно, потом встал и к окну отошел.
— Лёш… что? Что-то с Соней? — Руки задрожали при мысли о дочери.
— Нет, с ней всё в порядке.
— Тогда что?
— Я устал, Амира… — Как-то слишком громко выдохнул, но не повернулся.
Плечи поникли, голову опять вниз склонил.
— Я знаю, родной, я тоже… но это скоро закончится…
— Нет, ты не поняла… Я от тебя устал! От тебя и твоих бесконечных проблем.