Да только сердобольный следователь не особо спешил ничего говорить. Он лишь шаг в сторону сделал, и к нам присоединился третий… Мазницин, мать его, Геннадий Петрович.
— Это как понимать? — Рычу на следователя, а тот выставляет обе руки вперед.
— Погоди и выслушай его…
Что-то мне уже не кажется, что его рвение является таким уж бескорыстным.
— Алексей, давайте поговорим, как цивилизованные люди. — Улыбается мне это мурло, а зубы мои так и скрипят, представляя, как вгрызаюсь ими в его жирную глотку.
— Говори.
Но вместо слов, он протягивает мне телефон, а там…
Да твою ж мать!!! Там Амира…
Запись начинается с момента, как она входит в заброшенное здание, потом обрывается, потом снова вижу жену, но уже внутри. Темно, экран постоянно дергается в сторону, словно снимают из-за угла, и страх быть разоблаченным заставляет «оператора» постоянно прятаться. Снова прервалось, и снова появилось изображение.
Амира стоит над Костецким и резким взмахом руки проводит ножом по горлу…
— Не понял… А где остальная запись? — Перевожу взгляд на этого урода, а тот словно и не при делах.
— Какая «остальная»?
— Идиота не включай, если снимали от и до, значит, видели, как я нажал на курок… Я стрелял в собственного брата. Это я его убил!
— Ой, да не заливай… Любая экспертиза докажет от чего конкретно умер человек… Найти бы тело…
— Удачи в поисках! — Разворачиваюсь и собираюсь уйти, как за спиной слышу голос следователя.
— Алексей… ты можешь вытащить жену еще ДО суда…
Замираю, а потом резко поворачиваюсь на пятках.
— Говори!
— Я скажу… — Выходит вперед Мазницин и продолжает. — Мне плевать, кто из вас сядет, но кто-то должен.
— Про крепкую мужскую дружбу будет рассказ, или обойдемся?
— Да срать я хотел на этого ублюдка. Он от своей же жадности пострадал, и поделом ему. Твоя сука мне всю жизнь перегадила.
— Жил бы правильно — не смогла бы…
— Не тебе меня судить, и уж точно не ей. Это ж надо, только подумайте… Воскресла, восстала из пепла, жила 7 лет местью, что бы вернуться и на тот свет обидчика отправить, а заодно и других прихватить, да??? — Орет не своим голосом урод. — Решай, Золотарёв. Я предлагаю сделку: или она, или ты… но в итоге кто-то один окажется за решеткой. Возьмешь вину на себя — удалю видео. Решишь, что баба твоя должна отвечать — перешлю его прокурору и судье, а там пусть уже они решают. Вам не стояло меня трогать… А теперь… как известно — расплата всегда приходит, пусть и с опозданием.
— Удаляй! — Разворачиваюсь и ухожу. Мне нечего решать. Если есть возможность вытащить Амиру, я все земные грехи на себя возьму.
Амира
— Идиоты!!! Что вы натворили??? — Хватаюсь за волосы руками и с силой тяну, чтоб хоть немного привести себя в чувство.
— Амира, он все сделал правильно… У тебя дочь. Тебе нужно найти сына. Наймешь мужу хорошего адвоката, спишут на состояние аффекта, получит лет 10 и выйдет через 7 по удо.
— 7 лет? 7 ЛЕТ???????????? Ты себя слышишь???
Юра подскакивает ко мне и крепко хватает за плечи:
— А что, лучше тебе 15 отсидеть??? — Кричит громче меня, пытаясь вразумить.
— Юр… это ведь 7 лет… — Шепчу и утыкаюсь в его грудь лбом.
Следователь ослабляет хватку и гладит меня по спине.
— Я знаю… Но, поверь, мужикам в тюрьме легче… Тебя бы там сломали…
Боже… 7 лет…
Вот она, судьба… 7 лет он ждал меня, а теперь я?
Да пусть бы он лучше действительно от меня отказался, я бы справилась… Никто бы меня не сломал… Но … 7 лет…?
— Дай телефон! — Отстраняюсь и протягиваю руку.
Юра нехотя достает мобильный и отдает мне. Набираю выученные наизусть цифры и слушаю гудки…
Один, два, на третий раздается грозное «Да!», и я уже не могу сдержать слёз.
— Сереж? Это я… Можешь приехать?
Мне нужен друг… мой друг. Объективный и не заинтересованный человек со свежими мозгами.
Спустя час к нам подъезжает незнакомая машина с абсолютно тонированными окнами.
— Это запрещено! — Тычет пальцем следователь, когда Сергей выходит из авто.
— Мне похер! Рассказывай… — Обращается уже ко мне, но сперва я висну у него на шее.
Немного успокоившись, объясняю всю ситуацию, а когда слышу «Он все сделал правильно» — хочется двинуть друга по башке.
— Не надо! Лучше подскажи, что делать?
Сергей поворачивается к Юре, долго смотрит на него, а потом спрашивает:
— Запись удалил?
В ответ молчаливый кивок.
— Точно?
Опять кивок…
— Хорошо. — Разворачивается и, не сказав больше ни слова, уходит.