15 лет… 15 лет… 15 лет…
Алекс
Нечеловеческий крик и хлопок. Поворачиваю голову влево, и вижу жену… её безвольное тело лежит на полу, а над ней уже склонились какие-то люди, пытаясь привести в чувства.
Дернулся вперед, но преграда в виде клетки не позволила больше ступить и шага. Мертвой хваткой впился в железные прутья до хруста и понимал, что последний раз вижу её…
Следователь поднял Амиру на руки и вынес из зала суда.
Вот и всё… 15 лет…
Амира
Яркий свет больно ударил в глаза. Прикрываю их, и плывут кадры. Ужасные, жестокие, холодящие душу и всё тело… 15 лет…
Не 7, не 10… 15…
Поджимаю ноги и переворачиваюсь на бок. Подушка насквозь мокрая от слёз, а они всё бегу и бегу. Такими ручьями, такие горькие, и кажется, нет им конца.
Только сейчас замечаю незнакомую обстановку. Какая-то светлая комната, но резкий запах лекарств и хлорки настолько пробирается в нос, что понимание приходит тут же — это больница.
Слышу слабый стук в дверь, хриплым голосом разрешаю войти, и на пороге возникает какой-то мужчина. На нем белый халат, перчатки, маска и шапочка. Видны лишь глаза, но они слишком безразличные, что бы запоминать их или предавать особое значение.
Странный врач толкает впереди себя инвалидную коляску и жестом показывает мне пересесть в нее.
— Зачем?
— Анализы нужно сдать. — На слабых ногах поднимаюсь и падаю, но уже в кресло.
Мужчина, достаточно грубо, дергает кресло назад и выкатывает меня из палаты.
Длинный белый коридор, персонала нет, только редкие пациенты, которым до нас нет никакого дела.
Сворачивает направо и открывает двойную дверь. Оказываемся на улице…
— А разве анализы берут не там? — Киваю назад, но мне отвечают, что нужно переехать в другое крыло, а потом… Словно укус комара в район шеи и всё плывет перед глазами…
Алекс
— Золотарёв! На выход! — Гремит над головой надменный голос дежурного.
— Зачем? — Продолжаю лежать, отвернувшись к стене.
— Посетитель!
— Я сплю и никого не хочу видеть.
— Охренел? — Ощутимый пинок в бок заставляет поднять тело и пойти следом за парнем.
Сегодня утром меня перевели в другой участок, и какие-то здесь все слишком охеревшие.
Дверь передо мной открывается, и я вижу… Блять, какого хера ты таскаешься ко мне?
— Чего тебе?
— Есть разговор! — Серьезно отвечает следователь.
— Тебя благословить? — Юрий удивленно приподнимает брови, а потом отводит глаза.
— Чего отворачиваешься? Стыдно, что при живом муже на чужую женщину запал?
— Алексей, я…
— Алексей — это я, а ты ублюдок. Но есть одном маленькое «но»… Лучше уж ты, с виду нормальный мужик, чем какой-то уёбок будет воспитывать мою дочь и просыпаться с моей женой…
— Она пропала… — Перебивает мою тираду, и я перестаю дышать, успев ухватиться за стену.
— В смысле?
— После заседания я отвез её в больницу, а утром пришел, но её нигде нет.
— И ты приперся только сейчас? — Ору на мужика, а хочется по роже его проехаться.
— А ты можешь что-то сделать? — Надменно вздергивает бровь и в упор смотрит.
— Блять… Что по камерам?
— Смотрели… там…
— Что, блять, там? Говори, давай!
— Вкололи ей что-то и в машину перенесли. Номера пробиваем, но такое чувство, что они особо и не пытались ничего скрыть. Мужик только в медицинский наряд зачехлился, а так…
— Дай телефон. — Протягиваю руку и в ней тут же оказывается мобильный.
— Сергею будешь звонить? Так я уже…
Смерив следователя угрюмым взглядом, набираю сначала свою службу безопасности, а потом Славского. Пусть её ищут как можно больше людей.
— Сегодня ночью тебя перевозя…
— Я знаю… — Твою ж мать… Увезут меня в какую-то глухомань, и нихера сделать не смогу…
— Угу…
— Выпусти меня! — Разворачиваюсь к Юрию и делаю шаг вперед.
— В смысле?
— В прямом. Выпусти! Я найду её, верну и вернусь сам.
— Ты больной или да? Ты как себе это представляешь? Этот участок не мой, меня и так с трудом пустили к тебе.
— Знаешь кого-то здесь?
— Допустим…
— Зови!
Пока этот долбан вызывал своего знакомого и пытался ему всё объяснить, я судорожно соображал, где и почему удерживают жену…