— Вы понимаете под что меня подводите? Молодой лейтенант хлопал глазами и кажется, ушам своим не верил.
— Послушай, я вернусь… Я успею до того, как меня будут перевозить.
— Нет! Я не могу! Не просите… — Какое-то сомнение проскочило в его голосе, и следователь решил надавить. Он за пару минут рассказал ему всю историю, ничего не скрыл, а наоборот, слишком все приукрасил, но я молчал.
Парень сомневался… Думал, соображал, а потом выдал:
— Ударь меня! — Я машинально отступил на шаг назад.
— Ну же! Ударь меня, выруби… Ты, конечно, рискуешь схлопотать «побег» и еще один срок, но, насколько я понял, тебя это мало волнует?
Не ответив ему ни слова, схватил паренька и с силой приложил его головой о стену.
— Золотарёв!!! Еще одно убийство хочешь?
Следователь присел на корточки возле бессознательного тела лейтенанта и пощупал пульс.
— Давай, следак, времени в обрез.
Машина несла нас к моему дому с такой скоростью, что диву давался.
— Не знал, что такое корыто может столько выжимать…
— Не всем быть мажорами. — Отрезал Юрий, слегка оскорбившись.
— Сколько у нас есть времени?
— У нас его нет!
Амира
Сознание постепенно возвращалось и мне стояло нечеловеческих усилий разлепить глаза. Голова просто взрывалась. Словно я всю ночь пила, потом меня били, а потом я опять пила.
Перекатываюсь на спину и смотрю в темноту… Какие-то отдаленные голоса слышатся на задворках сознание и не поймешь, толи они реально есть, толи это в голове шумит.
— Очухалась? — Знакомый голос выводи из мыслей и заставляет повернуть голову вправо.
— Кто бы сомневался… — Закрываю глаза и тяжело вздыхаю.
— Да, Амира Муратовна, сомневаться не стояло, или ты действительно думала, что так легко отделаешься? Упечешь муженька за решетку, а сама будешь жить припеваючи?
— Мазницин, ближе к делу! — Резкий холод и я уже лежу в ледяной луже воды.
— Поднимайся! — Встаю на ноги и чувствую слабость во всех конечностях.
По лицу тут же прилетает ощутимый удар, но на ногах устоять смогла. Больше беспокоили руки… Они безвольно свисали вдоль тела и не реагировали на слабые попытки пошевелиться.
— Чем накачал?
— Понравилось? Добавить? — Усмехается и делает шаг ко мне. — Ты, сучка, не туда полезла. Жил я себе, никого не трогал, чего тебе нужно было? Какого хера всё испортила? — Выплёвывает мне в лицо, и я морщусь, ощущая на щеке его слюну.
— Твоя проблема была в том, Геннадий Петрович, что жил ты не правильно и людей дерьмовых в друзьях держал.
— В друзьях… — Довольно произносит. — И именно этот статус позволил Антону кое-что мне поведать…
Тело напряглось, откуда-то взялись силы, и я одним броском оказалась впритык к жирному ублюдку. Коленная чашечка хрустнула, Мазницын завыл и упал на пол.
Склоняюсь над ним, упираюсь рукой в горло и рычу:
— Если знаешь где Ваня — говори! Говори, тварь, и тогда оставлю в живых!
Он хрипит, изворачивается, рот открывает, словно рыба, выброшенная на берег.
Слегка отстраняю руку от горла, позволяя сделать вдох, и снова возвращаю на место.
— Знаю… Но не скажу! — Жму сильнее, и его лицо из красного превращается в фиолетовое.
— Не говори… Я его, всё равно, найду, а ты сдохнешь! — Но через пару секунд на затылок опускается что-то тяжелое, и перед глазами всё плывет.
Алекс
Начальник охраны ничем не порадовал. Номера пробили, но владелец, 94-х летний старик, даже не знал, что машины в его гараже нет.
Вот почему они не слишком утруждались с маскировкой.
— Следы обрываются здесь, — ткнул пальцем в экран начальник, — дальше ни на камерах, ни на постах никто их не видел…
— Продолжайте искать!
Выхожу из кабинета, следак с кем-то переговаривается по телефону и заметно нервничает.
— Что там? Уже обнаружили?
— Сменный дежурный пришел раньше… Тебя уже объявили в розыск…
— Насрать! Поехали.
Амира.
— Просыпайся, солнышко… — Слышу ласковый голос, словно сквозь стену просачивается.
Дергаю рукой, второй, но ничего… Они онемели, и, кажется, за спиной чем-то крепко перевязаны.
— Открой глазки… — Опять это голос, и удар… Голоса падает вниз и что-то тёплое стекает по губам.
— Очнулась? — Гадский Мазницин. Вот почему твой-то голос я слышу четко и ясно?
— Почти…