— Юрий Валентинович, что-то мне подсказывает, что у бывшего, ПОКОЙНОГО, мэра, нет таких полномочий… — Усмехаюсь, от того, насколько пацаны выглядят зашугаными.
— Садись в машину, есть разговор. — Кивает в сторону своего необъятного джипа и уверенным шагом идет к водительской двери.
— Юрий Валентинович, — окликаю его, — дак мне, вроде как, в другую сторону… на нары… — Стою на своем месте, не спеша идти за бывшим тестем Мазницина.
— Нам теперь в одну сторону с тобой. Залазь!
Смотрю на пареньков и делаю шаг. Они, как стояли по струнке смирно, так и стоят.
Сажусь на пассажирское место, и машина тут же срывается и набирает скорость.
— Устраивайся поудобней, путь не близкий. Далеко они успели тебя увезти.
— Может, объясните, что происходит?
— Объясню… Протягивает какое-то удостоверение и мои глаза, откровенно лезут на лоб…
— Генерал-полковник ФСБ??? В смысле? — Это как вообще? Он же бывший мэр, меценат, бизнесмен, в конце-то концов…
— Без смысла, Золотарёв. Товарищ один ко мне приходил… Долг у меня перед ним был старый, а, как известно — долг платежом красен.
— А мой срок?
Опять протягивает, но уже какую-то папку. Раскрываю её и вчитываюсь в текст.
— Это… это как вообще? — Озвучиваю ему свой недавний мысленный вопрос и смотрю на профиль Гудимова во все глаза.
— А вот так… «Не виноватая я, он сам пришел»… — Смеется и продолжает расслабленно управлять автомобилем.
— Подождите, я ничего не понимаю…
— А тебе и не нужно. Единственное, что ты должен знать, так это то, что 5 лет назад тебя взяли в Федеральную Службу Безопасности. Твоей целью был Костецкий Антон Владимирович. Человек, подозревавшийся в шпионаже, краже в особо крупных размерах государственных средств, махинации с налогами, продаже наркотиков в промышленных масштабах, сбыт оружия, похищение и торговля людьми.
— Но это же…
— Не правда? Ну, отчасти, правда… Делов твой братец натворил не мало. По документам ты числишься у нас уже как 5 лет. Секретную операцию, в ходе которой Костецкий Антон Владимирович был застрелен, а причиной тому послужило вооруженное сопротивление, мы оформили по всем правилам. Так что… Ты честно выполнил свой долг перед Родиной и структурой.
— Но Ваш зять…
— Тамбовский волк мне зять, а не эта гнида. Если так разобраться, я тоже виноват перед тобой и твоей женой. Если бы я тогда не попросил оставить всё мне, и не трогать Генку… Ничего бы этого не было. Так что, будем считать, что и вам я свой долг вернул. Так что, то, что эту тварь нигде не могут найти, наталкивает на приятные мысли и греет душу. Надеюсь, он валяется в какой-то канаве!
— И что дальше? «Заявление на увольнение» и привычная жизнь?
— Решать тебе…Хочешь, оставайся… а хочешь, возвращайся к тому, что было… Но, ты должен кое-что знать…
Протягивает очередную папку, но именно сейчас мои руки проняла дрожь.
Раскрываю и сжимаю челюсти до противного хруста.
— Это старые?
— Нет. Им пару часов. Она жива, Алекс… Не знаю, выкарабкается ли, но сейчас она жива. Операция длилась 16 часов. Пуля настолько повредила внутренние органы, что её, практически, собирали заново, но она жива… Думай, парень…
— Из-за нас у нее вся судьба поломана… Нечего тут думать. Я жизни для нее хорошей хочу, а со мной этого не будет. Я, как черная метка…
— Алекс… Я не тороплю…
— Я согласен!
Амира
— А может он просто не хочет, что бы его находили?
— Мне плевать, чего он там хочет!!! Пусть в глаза мне посмотрит и скажет прямо, а пока… ищите его!!!
Я ведь видела… Тогда… моё последнее воспоминание, когда Алекс нес меня в машину Юры. Я видела… всего на секунду, но это был он. Мой Алекс, мой муж… Не холодный чужак, доказывающий мне мою ненужность в его жизни, а он… моё Лёша…
Друг устало выдохнул, кивнул и, сославшись на работу, уехал.
Мы искали его несколько месяцев. Были разные зацепки. Кто-то, якобы, видел его в Питере. Кто-то в Уфе. На всех фото, что удалось сделать, был, вроде он, а вроде и нет.
Мужчина умело прятал лицо от уличных камер. Сливался с толпой настолько профессионально, что не ухватиться. Но что-то изменилось.
Какое-то странное чувство внутри, словно… словно за мной следят…
Несколько раз я замечала машины у дома. Они всегда была разные, никогда не повторялись, и можно было бы подумать, что это совпадение. Ну, мало ли кто мог припарковаться, но это покалывающее ощущение между лопаток, дрожь внутри и интуитивное чувство, что это ОН… оно разрывало на части. Выворачивало наизнанку и хотелось кричать. Орать во весь голос, ломать, крушить, рвать и еще громче кричать.