Она села за стол и обхватила голову руками.
"За какой розыгрыш - сегодняшний или вчерашний?
А почему "P.S."? Постскриптум - после написанного... После чего написанного? Значит, было еще что-то написано?"
Она бросилась к мусорному ведру. На картофельной шелухе белел туго скатанный бумажный шарик. Она осторожно развернула его. Это был разорванный на четыре части недостающий кусок листа. Екатерина села за стол, разгладила обрывки, сложила их по рваным краям и прочитала следующее:
"Дорогая Катенька!
Я не люблю прощаний, поэтому и не бужу Вас. Тем более что я не знаю, что и сказать Вам. Вы еще не появились дома, а я Вас уже любил. Мне это и самому странно. Ведь со мной никогда еще ничего подобного не случалось. У меня возникло такое чувство, что я после долгих скитаний вернулся домой.
Я никогда и ни у кого еще так нагло не хозяйничал. Я читал письма Георгия из командировок и, может быть, посредством строя его мыслей, энергетикой его любви, заключенной в адресованных Вам словах, сообщилась мне часть его души. И, может быть, именно тогда мне захотелось непременно понравиться Вам.
Когда я рассматривал Ваши фотографии, мне уже тогда мерещилось, что это я с Вами, только забыл - где и когда. И в своих воображаемых путешествиях я Вас не мог спутать ни с одной женщиной, потому что у такого безнадежного холостяка, как я, их просто не было.
Всю свою страсть я отдавал архивам, разыскивая в них искорки чужих жизней, а моя собственная жизнь проходила мимо меня.
И вот, по какой-то невероятной случайности, на следующий же день после вашего отъезда, я попадаю в Ваш дом. И прожив в нем всего две недели, становлюсь другим человеком. Я уже жду Вас.
А когда Вы появляетесь, наконец, я внезапно обнаруживаю в себе сильное и глубокое чувство. Когда оно родилось?
И почему это произошло со мной только сейчас, когда я уже потерял даже то немногое, что у меня было?
Превратности счастья, к ним невозможно привыкнуть. Причина моей откровенности проста: мы с Вами больше никогда не увидимся. Я уверен. Судьба такие дорогие подарки дважды не преподносит.
Катюша, извините, но оставить Вам адрес, при всем моем желании, я не могу. У меня, его нет. Уже три года.
Будьте счастливы. Прощайте. Гера".
Она закрыла глаза. Представила Геру; попыталась отделить его образ от образа мужа и... не смогла. В нем было столько Жоркиного... А я его отпустила... "Судьба такие подарки дважды не преподносит"... А ведь это так и есть!
Она вскочила. Сорвала с себя халатик. Почти на ходу оделась, закрыла дверь и самым прямым путем бросилась на станцию.
"Что подумают обо мне знакомые, если я приведу его в дом? А Жоркины друзья?
Но я помню, как однажды, много лет назад, Жора сказал мне: "В случае чего, выходи замуж за первого же понравившегося человека. Тогда моя душа будет спокойна".
Уж не сам ли Жорка привел к нам Геру? - От этой мысли она даже приостановилась. - Ведь, если бы не Гера, я бы сейчас была совершенно нищая.
К железной дороге Екатерина вышла в самом конце перрона. Она внимательно осмотрела все пристанционное пространство. Никого, кроме путейцев, не увидела. Один из них, в оранжевой куртке, шел вдоль бесконечного товарняка, стоящего на третьем пути.
Екатерина заспешила к путейцу:
- Доброе утро!
- Здравствуйте, - приветливо откликнулся он.
Она пошла рядом с ним.
- Я ищу... своего мужа. Он ушел сегодня утром. И сказал, что уедет навсегда. Вы никого здесь не видели? Мне очень нужно его найти.
Седоусый путеец зорко взглянул на Екатерину. "Волнуется. Надо помочь".
- Видел одного мужчину в районе десятого вагона, думаю, он уже где-то в товарняке.
- Спасибо.
Она, было, бросилась искать этот вагон, но путеец ее окликнул:
- Постой. Все равно не успеешь, поезд вот-вот тронется. Иди сюда. Как зовут его?
- Георгий Батюк.
Путеец подошел к торчащему между путями столбику с переговорным устройством и, нажав на нем черную кнопку, проговорил в раструб:
- Фомич, в товарняке надо отыскать человека. Объяви пару раз по связи: "Георгий Батюк, вас ожидает жена".
И тут же по громкоговорителю трижды прозвучало это короткое, но чрезвычайно важное для двух людей сообщение.
Многоголосое эхо еще носилось над станцией, а уж по товарняку залязгали сцепки. И только тронулся поезд - где-то из середины состава на землю спрыгнул человек.
- Спасибо вам! - благодарно блеснула глазами Екатерина. - Я пойду к нему.
- Не за что. Береги свое счастье, дочка, - напутствовал ее путеец.
Когда Катя и Гера приблизились друг к другу, поезд уже отгрохотал.
Она улыбнулась ему и сказала:
- Жора, я тебя никуда не отпущу. ТЫ ВЕРНУЛСЯ!