Подъехала "семерка". Катя с трудом втиснулась в ее пышущее жаром чрево и опять задумалась. "Сейчас, как назло, мимо его двора идти. Не тащиться же с такой сумкой вкруговую! Боже! Помоги мне!"
Автобус остановился. Она выбралась на воздух, отдышалась. Защипнув блузку над крестиком, погоняла воздушные волны по телу.
"Приду домой и сразу - под душ. Я так устала от этой проклятой дороги, от этих черных мыслей - сил нет. Быстрей бы уж добраться".
Она решительно ухватилась за ручки сумки и пошла к дому. "Вот и двор Зафара... Еще тридцать метров, и я дома".
- Катэрина!
В груди у нее похолодело. "Нельзя останавливаться! Дом уже близко".
- Пастой, Катэрина! Нэ бойся!
"Сделаю вид, что не слышу его, - кусала она губы. - Может, сумку бросить? Нет, он подберет и принесет ее. Вот маньяк! Не отстает! Пусть только пальцем тронет!"
Толкнула ногой калитку. - Не заперта. Замок? Слава Богу - и дверь открыта! - Она вбежала в коридор. - "Я спасена!"
Обернулась, чтобы захлопнуть дверь... - на пороге стоял Зафар.
- Что вам от меня нужно? - с истерической ноткой в голосе вскричала Катя. Отчаяние лишило ее воли.
Он протестующе поднял руку.
- Я прышел прасит у тэбя прашшения.
Она недоуменно взглянула на него: "Наверно, это какая-нибудь уловка".
- Хорошо, я вас прощаю. Все?
- Нэт. Ты вислушай сначшала и - прасти.
- Что я должна выслушать?
- Я хател пустыть газ и взарват твой дом.
У Екатерины начали расширяться зрачки.
- Болшэ нэ буду. Клянус быт хароший сасед. Прасти.
Она чего-то не понимала... И молчала.
- Прасти, пажалуста. Клянус! Болшэ нэ буду! Правда.
Екатерина, с трудом выйдя из оцепенения, закивала головой.
- Хорошо, хорошо. Я вас прощаю. Теперь мы будем с вами хорошими соседями, так?
- Так.
- Хорошо. Я рада. До свидания, Зафар.
- Да свиданя, Катэрина. - Он ей слегка поклонился, повернулся и... ушел.
"Боже мой! - перевела она дух и на внезапно ослабевших ногах заспешила к дивану. - Ничего не понимаю. Хотел взорвать дом!.. Подумать только! Вот дикарь! Куда бы я сейчас пошла? Ужас! У меня и денег-то ни рубля не осталось.
А что же ему помешало? Совесть? Совесть может помешать совершить преступление, а вот просить прощения совесть вряд ли заставит. Фантастика какая-то!
Как хорошо! - умиротворенно улыбнулась Катя. - И Зафар как-то сразу стал симпатичней. По-моему, он сильно изменился... Да... он - поседел! - припомнила она. - Наверно, что-то с его семьей случилось. А может быть, он узнал о моем горе и посочувствовал? - терялась она в догадках. - Помирились, ну и ладно! Камень с души. Пойду, вещи занесу".
Она вышла в коридор. Занесла сумку и вдруг ВСПОМНИЛА: в доме были открыты все двери!
"Что же это такое? Обворовали! - сокрушенно охнула Екатерина. - Час от часу не легче".
Но, осмотрев зал, барчик, шкатулку с бижутерией, коробку из-под зефира с документами, немного успокоилась. Пока все на месте.
Она стала оглядываться внимательней. И начала замечать то, что вначале не заметила. В доме - чистота и порядок. Цветы не зачахли. Все на прежних местах. Тряпка на пороге мокрая. "Мистика какая-то!" Она вышла в сад.
"Боже, я с ума схожу!"
На бельевой веревке висели еще влажные Жоркины вещи - майки, трусы, спортивный костюм, рубашка.
Картошка окучена...
"Кто же это у меня тут хозяйничает?" - с опаской выглянула из-за угла дома Екатерина.
"Никого..."
Она, совершенно сбитая с толку, зашла в дом и остолбенела.
На диване, в своих любимых шортах и клетчатой рубахе, сидел... Жорка.
- Это уже слишком, - устало прошептала она и начала оседать на пол.
Герка мгновенно подскочил к ней. И, подхватив ее на руки, перенес на диван.
Он предполагал, что она может его испугаться. И услышав ее диалог с Зафаром, - вот, оказывается, как зовут этого горного орла, - он вылез через окно спальни в сад: не объясняться же с ней в присутствии соседа. А когда Зафар ушел, и Гера понял, что Екатерина вышла в сад, он быстро влез в комнату. Ведь в саду от испуга она может упасть на что угодно, а тут все ж безопасней.
От ватки, смоченной в нашатыре, Екатерина начала приходить в себя. Она пристально смотрела на склонившегося над ней Жорку и ждала, что он вот-вот исчезнет. Но он не исчезал, а, погладив ее по голове, ласково сказал: "Катенька, все в порядке. Успокойся, милая! Я - не призрак, а живой человек. Прости, что напугал тебя".
Екатерина сосредоточенно смотрела в Геркино лицо, и вдруг губы у нее задрожали, из глаз хлынули потоки слез, и она зарыдала.