— Даже если рядом нет мамы и папы? — распахнул Алекс глаза и уставился на старика снизу вверх.
Он понимал, что может последовать после такого вопроса. Тема авиакатастрофы чуть ли не стала для них обоих табу, и упоминать ее всуе было чревато очередным ударом палки по голове.
— Даже если рядом нет мамы и папы, — на удивление спокойно, пусть и холодно ответил ему наставник.
— Ваши родители ведь тоже умерли, — задумчиво протянул мальчик, опуская глаза. — Вы же старый.
— Раскрою тебе маленький секрет, — присели перед ним на корточки, и Алекс внимательно уставился на Хоку. Секреты он любил. Но только если они хорошие. Если плохие, то такие секреты ему были не нужны. — У меня никогда их и не было.
— А как же вы тогда появились? — искренне удивился мальчишка.
— Так же, как все остальные люди, — мягко улыбнулся тот. — Так же, как и ты, но родителей своих я никогда не знал. Воспитали меня совершенно другие люди, и точно так же сейчас я пытаюсь наставить тебя на путь истинный. В жизни случается всякое. И хорошее, и плохое. Важно не заострять на этом внимание. Не делить всё, происходящее с нами, на черное и белое. Однажды ты поймешь, что окружающий нас мир серый по своей сути.
— А деревья зеленые, — важно подметил Алекс. — Я точно знаю.
— Да-а-а… Деревья зеленые, — по-доброму усмехнулся старик, потрепав его по взъерошенным волосам. — Может, именно поэтому я обрел здесь долгожданный покой… Но теперь разговоры в сторону, — поднялся он, вернув на лицо прежнюю хладнокровную маску. — На сегодня с медитацией еще не закончено. Пока не сможешь удержать концентрацию на дыхании хотя бы десять минут, никакого завтрака тебе не будет.
— Ну Хоку-у-у…
— Цыц! Прикрывай глаза. Начинаем заново.
— А деревья всё еще зеленые, — улыбнувшись уголками губ, произнес я, приоткрывая глаза.
Пляж на рассвете с видом на миллион восхищал меня не так, как остальных постояльцев местного отеля, и причины на то были ясны. Прозрачные воды с мириадами разноцветных тропических рыб, золотистый песок под ногами и пение ранних птиц… Подобное место я ранее считал своим домом. Зато оно навевало вполне объяснимую тоску по человеку, заменившему в молодые годы обоих родителей.
Чем дольше я жил на этом свете, тем лучше начинал понимать мировоззрение и личный выбор своего старого наставника.
До отплытия с острова Ануаки оставалось каких-то пара часов, и отведенное здесь время я решил потратить с максимальной пользой для себя. Хотя бы частично восстановить внутреннее равновесие, которое успела пошатнуть Харин своим неоднозначным поведением.
Я уже знал, какой тактики придерживалась эта девушка, когда затаивала на меня обиду. Тактики тотального игнора. Так что на протяжении целой недели, отведенной наследнице на заслуженный отпуск, Харин упорно старалась не замечать меня даже тогда, когда я обращался к ней напрямую. И всё, после произошедшего с нами в первый вечер пребывания здесь, хотя иного от нее и не ожидал.
В отличие от меня, с самого детства Харин получала всё, чего хотела. В разумных пределах. Единственное, чего ей не хватало от жизни — свободы и самовыражения. Я же не мог позволить себе пойти ей навстречу по большей части из-за нашей разницы в социальном положении, как ей самой казалось. Это не могло не разочаровывать ее, а потому мы имели то, что имели.
Возможно, не будь она внучкой Чен Джи-Хуна, я осмелился бы пойти на риск завести отношения в моей непростой ситуации. Постарался бы обеспечить ее безопасность в ущерб своей миссии, чего бы мне это ни стоило, но увы. Слишком много переменных. Обстоятельства складывались далеко не в нашу пользу, и своим отказом я разочарую девушку меньше, нежели привяжу к себе еще сильнее и предам ее доверие.
Я хорошо запомнил уроки Хоку. Эмоции не должны сбивать меня с изначально выбранного пути, иначе в конечном итоге приведут к краху. Мы позволяем чувствам захватывать нас с головой лишь потому, что сами допускаем это.
— Эх… — тяжело выдохнул, вновь закрывая глаза и пытаясь сконцентрироваться на дыхании.
Безымянный остров в Тихом океане.
Девять лет назад…
— Ну и чего сидишь как воды в рот набрал? — с издевкой поинтересовался мужчина за рулем катера у насупившегося парня, развалившегося на соседнем сидении и поглядывающего на незнакомца исподлобья. — Взрослый уже, вроде бы, пацан, а истерику закатил, как девка.