— Школе? — мне на это даже ответить нечего. — В каком, бл*дь, мире ты живешь? Я — ребенок Организации с мишенью на голове. В какой гребаной школе я должна быть?
— Язык, — шепчет он и кладет кончики пальцев мне на губы.
Через все мое тело проходит дрожь. Но я подавляю ее и, моргая, смотрю на него.
— Я не хотела бы ничего больше, чем вернуться в школу и вырасти как нормальный ребенок. Но если бы я сделала это, нас бы не пообещали друг другу.
Он цокает языком и усиливает свою хватку вокруг меня, пока я ерзаю, чтобы освободиться.
— Это то, чего ты хочешь?
— Я понятия не имею, чего хочу. Но чего я не хочу, так это того, чтобы ты говорил мне, как мне думать или что делать. Или предполагать, что я буду соглашаться с твоими планами каждую секунду. Я — половина этой команды, так что ожидаю, что ко мне будут относиться, как к партнеру.
Он наклоняется вниз, пока его теплое дыхание не прокатывается по моему уху.
— Мы партнеры, Саш. В каждом смысле этого слова. Ты была отдана мне, так что ты — моя. Но я мирюсь с этим притворным сильным сопротивлением, и ты понимаешь. Я делаю это, чтобы изменить будущее для всех детей Организации, которые появятся после нас. Так что, если ты думаешь, что я связан обещанием, которое твой отец дал под давлением, когда ты была рождена, ты ошибаешься. Мне не нужно обещание, чтобы взять жену. Я вполне способен жениться сам. Так что, — его рука скользит по моему затылку, и пальцы зарываются в волосы, посылая мурашки по всему телу, — давай забудем это обещание прямо сейчас и будем вместе, потому что мы нравимся друг другу.
Он улыбается, и я тупо пялюсь на него. Затем он смеется и отпускает мою голову. Его пальцы выскальзывают из моих волос, проводя по чувствительной коже на голове, и исчезают.
— Саша Черлин, у меня есть кое-что крутое для тебя. Хочешь услышать, что это?
Я сглатываю.
— Это что-то хорошее?
Он кивает и улыбается.
— Ага. Иди и присядь.
Он проходит к кровати и садится, а затем хлопает по матрасу, чтобы я присоединилась к нему.
Сажусь, но не очень близко. Я даже не знаю, что происходит.
— Я болтался без дела в горах Вайоминга. Не очень далеко от озера Бигхорн. Ты ведь знаешь, да?
Я стреляю в него взглядом.
— Все знают, где озеро Бигхорн.
Он смеется.
— Так что я поднялся туда в горы и заблудился. Но там была дорога, так что я прошел по ней к вершине холма и знаешь, что там было?
Я качаю головой, пока пялюсь в его глаза. Он возбужден, пока рассказывает мне это, и это возбуждает и меня.
— Что там было?
— Священный Обруч, о котором ты говорила прошлым летом. Помнишь его?
В горле начинает покалывать, и глаза наполняются слезами.
— Я говорила о нем с Джеймсом всего несколько дней назад.
— Ха, — произносит Ник с улыбкой. — Я видел его. — Он смотрит на меня, а затем берет меня за плечи и падает на кровать, утягивая меня за собой. Мы вместе вздыхаем. — Он был весьма крутым. Ты полюбишь его, когда увидишь.
— Не увижу, — быстро отвечаю я. — Я не хочу ехать. — Он ничего не отвечает. Просто позволяет тишине повиснуть между нами, пока я не чувствую, что должна объяснить. — Мой папа собирался отвезти меня к нему этим летом. Я больше не хочу смотреть на него с кем-то еще.
— Хм-м. Понимаю, о чем ты. Я имею в виду, твой отец, скорее всего, был бы зол, если бы ты поехала без него, разве не так?
Я цокаю языком.
— Не начинай.
— Что? Это твое оправдание, да?
Я уставилась в потолок.
— Потому что я знаю, что твой отец был таким. Все время злился, что ты счастлива без него.
— Я знаю, что для тебя в этом нет смысла, но он есть для меня. Нет больше никого, с кем бы я хотела его увидеть.
Ник поворачивает голову в сторону.
— Саша, — произносит он. Я тоже поворачиваю свою, и наши лица всего лишь в дюймах друг от друга. — Я люблю тебя.
Я чувствую, как собираются мои слезы.
— Я люблю тебя и хочу самого лучшего для тебя. Я хочу, чтобы ты ходила в школу. И чтобы жила в доме. И никогда больше не брала в руки пистолет. Я хочу, чтобы ты носила платья и ходила на танцы. И чтобы у тебя были свидания с парнями, которые поведут тебя есть гамбургеры. Я хочу, чтобы ты изучала динозавров, путешествовала по миру в поисках подсказок о прошлом, на которые всем остальным наплевать.
Он останавливается и сглатывает. Будто ему нужно восстановить свое мужество. Еще одна слеза скатывается по моей щеке, пока его пальцы не перехватывают ее до того, как она стекает возле носа.
— И когда ты закончишь делать все это без меня, ты поймешь, что ты можешь любить больше, чем один раз за свою жизнь.