Извращение. Одно сплошное извращение.
Джеймс был тем, кто сказал нет. Джеймс был тем, кто остался честным. Джеймс не был сумасшедшим, когда ему «исполнилось шесть» в том году. Он был не тронутым всеми этими убийствами, которые последовали позже. И он был взят в плен в тот же год. Дневник говорил, что он оставался в каком-то ужасающем месте. Это изменило бы каждого. И это не его вина.
Вертолет наконец-то снижается, когда солнце начинает садиться, и хоть я и проспала весь день, чувствую усталость.
— Мы собираемся на посадку, — хрипит голос Винсента в наушниках на мне.
Я смотрю на него прежде, чем остановить себя, и улыбаюсь. Его лицо немного застает меня врасплох. То есть, они идентичны. Глаза. Прическа. Широкие плечи, которые плавно переходят в его талию внизу.
— Надеюсь, тебе нравится.
Я прекращаю улыбаться, и киваю. Что он хочет мне сказать? Я не останусь здесь. Я не собираюсь быть его женой. Мне насрать, какое обещание он дал. Я принадлежу другому.
Несколько минут спустя мы оказываемся на земле, и все происходит очень, очень быстро. Я никогда не понимала, зачем спешить после посадки и высадки из вертолета. Почему они должны тащить меня, словно мы в какой-то военной зоне?
Я все равно следую. Хватка Винсента на моей руке — крепкая. Крепче, чем обычно. И я задаюсь вопросом, насколько встревожено он себя чувствует, что я сбегу в незнакомый лес, пока он тащит меня подальше от вращающихся лопастей и тянет к ряду ступенек, которые ведут к заднему дворику внушительного поместья в средиземноморском стиле.
Даже если крыша из испанской черепицы и теплый экстерьер и выглядят приветливыми на фоне солнечных лучей, сумерки заставляют их казаться зловещими.
— Где мы? — наконец-то спрашиваю я, когда мы замедляем наш шаг, и он поправляет воротник рубашки.
— К северу от Санта-Барбары.
— Как, черт возьми, мы добрались до Санта-Барбары от Ньюпорт Бич на яхте? — но что более важно, как Джеймс найдет меня здесь? Я не особо сильна в географии западного побережья Америки, но мне кажется, это не малое расстояние.
— Мы плыли вдоль берега на моторной лодке, — отвечает он. — Тяжело ходить вдоль побережья Калифорнии на яхте.
— Мы, наверное, неслись на большой скорости.
— Следи за речью, Харпер, — отвечает он, всего лишь наполовину уделяя мне внимание, когда тянется к моей руке.
Я отталкиваю ее.
— Не смей, — рычу я на него. — Может, сейчас я и являюсь твоей пленницей, но я не твой гребаный ребенок, чтобы ты мне выговаривал.
Он дергает мою руку и привлекает к своей груди.
— Манеры, Харпер Тейт, — холодная сталь в его взгляде пронзает меня. Зеленые сферы загораются в них. — Мне говорили, что они у тебя есть. Мне солгали?
Я смотрю на него так же, как и он смотрит на меня, и пытаюсь отклониться.
— У меня есть манеры. Но я не уверена, что ты их заслуживаешь.
Он ослабевает хватку на моей руке и вздыхает.
— Пожалуйста, — произносит он, сжимая переносицу кончиками пальцев, будто у него мигрень. — Мне не нравится нецензурная лексика, и мне не нравится некорректное поведение. Мы оба устали. Через многое прошли. Давай освежимся и хорошо пообедаем, чтобы мы могли поговорить.
— Если ты до сих пор настаиваешь на том, что ты и есть Джеймс, значит, я отказываюсь разговаривать.
Он скрипит зубами.
— Если Джеймс — тот единственный, которого, ты думаешь, хочешь, значит, я и есть Джеймс.
— Откуда ты узнал о разговоре о власти и контроле, который у нас был?
Он немного посмеивается про себя и наклоняется к моему уху.
— Я был там, Харпер. Это был я.
— Это был не ты!
— Откуда ты знаешь?
Я просто пялюсь на него.
— Знаю.
Он прижимает руку к бугру у себя между ног.
— Скажи мне, откуда ты знаешь.
Я отдергиваю руку и делаю шаг назад.
— Ты наблюдал за нами. У тебя были камеры. И я скажу тебе, откуда я знаю. Потому что хоть даже Джеймс и сделал все возможное, чтобы доказать, что я принадлежу ему, он не относится ко мне, как к собственности. Он уважает меня.
— Ха, — смеется Винсент, — это хорошо. Ну, ты меня раскусила. Я — Винсент. И мне не жаль, что я Винсент, а не Джеймс. Мне жаль, что я не добрался до тебя раньше него. Жаль, что ты сосала его член прежде, чем отсосать мне. Но у нас есть все время мира, чтобы наверстать упущенное.
Я даже не могу пошевелиться, настолько застигнутой врасплох себя чувствую. Стоит ли мне бороться против него? Но куда я пойду? Я даже не знаю, где я. Санта-Барбара. Я просто не уверена, куда мне отсюда идти.