— Я не очень хорошо умею говорить «нет».
— Это потому что ты хочешь сказать «да», Харп.
Прозвище выдергивает меня из моего кратковременного транса. Оно так мне знакомо.
— Ты наблюдал за мной каждый год, как и Джеймс? Ты приходил на мои дни рождения и наблюдал издалека?
— Боже, — на этот раз Винсент смеется громче. — Я не могу поверить, что этот урод делал подобное. Это же извращение.
— Что? — я сбита с толку.
— Харпер, он преследовал тебя все эти годы. У твоего отца была паранойя, что он может похитить тебя или убить во сне.
— Что? В этом нет смысла. Джеймс любит меня. Мой отец отправлял ему билеты на самолет в тот уголок мира, где бы ни отмечали мой день рождения. Ему просто никогда не было позволено видеть меня лично.
— Это он тебе такое рассказал? — Винсент качает головой. — Нет, детка, случилось не это. Джеймс был одержим тобой с первого года. Он отклонил предложение, и я стал твоим обещанием. Джеймс стал агентом Шесть. Его захватили в какой-то крысиной дыре в тот же год. Они пытали его, так сильно шрамировали его тело…
— Подожди, — я поднимаю руку. — У него нет никаких шрамов. Я видела его тело, и оно идеально.
Винсент прищуривается, когда понимает весь смысл моих слов.
— Значит, ты смотрела недостаточно внимательно. Он прошел лазерную терапию после того, как Один вызволил его, но их не удалили полностью. — Выражение лица Винсента меняется, и на мгновение он хмурится. — Ты знаешь, я любил его. Я мог так никогда и не узнать его, поскольку нас разделили, когда нам было по два года. Но я знал о нем, любил его. И также скучал по нему. Мне жаль, что наши жизни так сложились. Я бы отдал все, чтобы быть со своим близнецом. Я бы даже присоединился к нему, если бы нам позволили. Ты бы это поняла, Харп. Как близнец чувствует своего близнеца.
И это то, на что я могу положиться. Я пытаюсь представить жизнь без Ника. Ника, который защищал меня. Ника, который любил меня без причин. Ника, который научил меня давать отпор и быть сильной. Каким бы человеком я была бы без Ника?
— Прости, — говорю я. — Спорю, это было сложно.
— Было. Я не получаю удовольствие от того факта, что ты моя, а не его. Я не ревную к нему. Зачем мне это, Харпер? Зачем мне ревновать к нему? Я выгляжу в точности, как он. У меня те же самые черты. Тот же самый состав ума. Те же самые естественные способности. Но у тебя и понятия нет, насколько чертовски он поврежден. Находиться рядом с ним не безопасно. Он нестабилен в каждом смысле этого слова. Ему нельзя доверять, Харпер. Не принимай то, что вы с ним сделали, за нечто существенное. Потому что Организация наблюдает за ним уже больше десятилетия. Он берет женщин на каждом задании. Дружится с ними. Трахает их до потери рассудка. А затем убивает каждого вокруг них. И это именно то, что он сделал бы с тобой.
Я не могу сделать вдох.
— Он использовал тебя, Харпер. Он хотел флешку, которая была у тебя, чтобы добраться до твоего отца за то, что тот отдал тебя мне. За то, что сделал ошибку в шестнадцать, которая изменила всю его жизнь. Он так и не простил их за то, что они не вызволили его быстрее, хоть и знал — если облажался на задании, единственный ответ, который ты получишь свыше, — это отказ. Он знал, что, если он пойдет туда, и его поймают, его бросят. И Один рисковал своей жизнью, чтобы спасти его.
— Тогда почему он был рядом так долго? Почему бы не убить его много лет назад?
— Потому что он — другой, Харпер. Нельзя просто взять и натренировать парня вроде Тета. Все двадцать восемь лет жизни сделали из него того, кем он является сейчас. Машиной для убийств. Идеальным наемным убийцей, — Винсент снова наклоняется, беря мои щеки в ладони. — Мне нужно, чтобы ты это поняла, Харп. Он не тот человек, которым ты его считаешь. Он манипулирующий, корыстный и смертельно опасный. Я не могу винить тебя за то, что ты повелась на это. Даже мировые лидеры велись на это…
Мой мозг перестает слушать, когда я вспоминаю, как Джеймс подсчитывал своих жертв в пустыне. Он сказал, что подрывал целые правительства. Он сказал, их слишком много, чтобы сосчитать. То, что он сделал в Мехико, считается геноцидом.