— Я слушаю.
— Что сказал Ник?
Я смотрю на него с подозрением.
— Ты знаешь, что он сказал. Ты практически сказал ему позвонить мне и сказать мне эти вещи.
— Я попросил его позвонить тебе. Сказал, что переживал из-за влияния Тета на тебя. И у меня было право переживать, потому что вчера, прямо перед тем, как ты позвонила ему, он пытался убить Ника, взорвав дом, в котором они находились.
Я отворачиваюсь.
— Что? — Он был с Ником? — Зачем ему это делать?
— Ему не нужна причина, Харпер. Он хладнокровный убийца.
Мы все здесь хладнокровные.
— …он безумен. Несколько лет назад в него была запрограммирована какая-то тайная месть, и он начинает воплощать ее. Он не прошел свой последний тест на психическую уравновешенность. После того как он убил своего брата, но провалил тест, на него объявлена охота.
— Что?
— Да. На него объявлена охота, но наемник струсила. Если бы она сделала свою работу…
Она?
— …нам бы не пришлось сходить с ума от паранойи прямо сейчас.
— В Организации есть девушка-наемник?
Винсент смеется.
— И это твой вопрос? После всего, что я тебе только что сказал? Это твой вопрос?
— Кто эта наемница?
— Я, — мягкий голос доносится со стороны открытой двери. Молодая женщина, пожалуй, моего возраста, заходит в комнату. У нее длинные темные волосы, а глаза — зеленого блестящего цвета. — Я наемница, назначенная убить Джеймса.
— И кто ты такая? — спрашиваю я с явным раздражением.
— Сестра Винсента.
Я смотрю на Винсента.
— Она — пропавшая сестра Джеймса? Та, которую, он думает, похитили?
Винсент вздыхает, слегка качая головой. Будто он пытался объяснить мне что-то. Или, может, если быть более точной, устал объяснять мне то, что говорил Джеймс.
— Харпер, позволь мне представить тебе мою сестру, Николу. Это Харпер Тейт.
— Рада знакомству, — отвечает она в раздражительной манере, и мне хочется ударить ее по лицу. — Тет знает, где я. Точнее, где я была. Я встречалась с ним несколько раз, пока он рос. Мы проводили вместе праздники после того, как меня… отослали. И я провела первые шесть лет жизни, будучи его сестрой, а не Винсента. Но, к сожалению, память Тета, — она заменяет слова взглядом, полным грусти, и качает головой. — Его воспоминания настолько спутаны в эти дни, что он не имеет понятия, где верх, а где низ.
Она лжет. Я это чувствую. Я встаю и иду к окну. Сегодня прекрасный день и сейчас светло, я вижу Тихий океан. Виднеется небольшая группка прилегающих домов, которые окружают линию леса на территории этого поместья. Это тоже поместья, но не такие большие, как это. Из окна я также вижу пришвартованные лодки. Они взывают ко мне, подобного я не чувствовала уже давно. Мне нравится вид.
— Я не верю тебе.
— А чему здесь не верить? Он живет от момента к моменту, — Никола становится рядом со мной. Она подобралась тихо и быстро. Я уверена, как и большинство наемников. — Я имею в виду, с какой частью у тебя проблемы? Может, я могу прояснить.
Слова Джеймса в пустыне, после того как он трахнул меня в уборной, всплывают в голове. Иногда просто нужно воспользоваться и насладиться моментом. Я не могу знать, когда жизнь решит устроить нам «резкий поворот», поэтому веду себя соответственно.
Это звучит весьма похоже на Джеймса.
— Я тоже его любила, Харпер Тейт. Я очень сильно его любила. Он был хорошим братом, когда я была маленькой. Он научил меня ездить на велосипеде. Плавать. И определять время по часам. Я привыкла называть его Тук-Тук.
То послание на телефоне в пустыне. Тук-Тук. Сообщение, которое пришло на телефон, который я нашла в маленьком зимнем саду Джеймса. Тук-Тук. Это была она. Никола. Она отправила сообщение.
Мы скоро поговорим. Не забывай, почему все это происходит.
Что происходит? Очевидно, Никола не была похитителем Саши, потому что я убила того парня, когда свернула ему шею. Но Никола видела того человека, потому что это она отправила то сообщение.
— …ты знаешь, Харпер, что все это правда. Глубоко внутри ты знаешь, что то, что мы говорим, правда.
Она права. Ничего из сказанного ими не удивляет. Он сумасшедший? Может быть. Вероятно, немного, по крайней мере. Он делал ужасающие вещи. И у меня на самом деле нет проблем с тем, чтобы представить, что он сделал все те вещи, о которых они говорят.
Кроме того, когда дело касается меня.
У меня галлюцинации? Я уплываю в ту сказочную страну, где женщины вводят себя в заблуждение тем, что их похититель — хороший парень? Как это называют? Стокгольмский синдром? У меня он есть? Джеймс похитил меня, не зная, и затем промыл мне мозг сексом, чтобы я была податливой?