Марат Амиров давно сообщал из племени ра, что новые его соплеменники невероятно обидчивы. И, чтобы я не считал это особенностью только одного племени, Михаил Тушин на прощанье предупредил:
— Чем менее образованны люди, тем более обидчивы. Совсем необразованные обижаются из-за любой мелочи. Преодолевать мелкие обиды — мука! Куда легче не допускать.
В мудрость Тушина я верил с детства, с того времени, как ещё школьником слушал на Земле его многочисленные интервью, читал его книгу о том, как была открыта планета Рита, мечтал сам улететь когда-нибудь вслед за ним на эту планету.
И улетел…
А теперь приходится соразмерять широкие возможности современной цивилизации с узкими психологическими рамками людей каменного века. Не убудет у купов, если ещё недолго поедят руками… Лишь бы Тора не обидеть… А там найдутся для него и другие материальные привилегии. Ложки же пойдут в широкие народные массы.
Когда-то и на Земле именно так распространялась материальная культура: из царских дворцов — в покои придворных вельмож, потом в каморки слуг, затем в среду городских мастеровых, и, в последнюю очередь, в деревенские избушки.
Именно этим путём прошли прочная посуда и удобная мебель, водопровод и канализация, электричество и телефон, радио и телевидение. И даже самые эффективные лекарства. Всё новое и прогрессивное правители неизменно поначалу использовали для себя. И вряд ли удастся мне изменить этот порядок на Западном материке. Надо быть реалистом… Пусть уж хоть так!
…Я перенёс в предназначенную Тору палатку его ложку и синюю ленту, а в свою убрал матрасик с улицы. Теперь можно запечатать свою палатку клейкой плёнкой, плотно прижав её по периметру входа. Авось не отдерут.
Мегафон я решил взять с собой. Удастся ещё раз заглянуть сюда до вечера, не удастся — кто знает?
Врубив движок, я снова поднялся над селением и решил осмотреть остров. Однако — свысока, чтоб не заметили. Потому что охотники могут не совсем правильно понять мой интерес, если в их отсутствие я стану подглядывать за их жёнами.
С высоты остров казался бы почти необитаемым, если бы не два тонких дымка на противоположных его концах. Были тут временные хижины, нет — неведомо. Если и были, то сверху их прикрывали раскидистые кроны громадных лиственных деревьев. Под каждой могла уместиться не одна хижина.
Интересовали меня, собственно, не столько хижины, сколько, так сказать, плавсредства. Есть ли у купов лодки? Как добираются они до острова? Долбить с ними челноки из стволов я, конечно, не собирался. Время дорого! Но можно попросить для них у Совета пластмассовые или надувные катамараны.
Даже в бинокль лодок на острове я не обнаружил. Но заметил, что три небольших плотика из тонких стволов нежатся на песчаной отмели. Видимо, на них и переправлялись женщины с детьми. По очереди, понятно…
Возле плотиков никто не мельтешил. И вообще никакой суеты на острове не просматривалось. Только костры дымили. Да ещё углядел я несколько рядов деревянных поплавков. Видимо, они держали рыболовные сети, перегородившие узкий пролив между островом и северным берегом.
Что ж… Далеко купам до морского народа! Нет лодок, значит, нет и движения по реке. Только с острова да на остров. И катамараны они к тому же приспособят. А зачем, собственно? Пока я жив, может, им спасаться больше и не придётся?
Всё! С островом ясно! Теперь — на север. Пора поглядеть, где топают хуры. И пройти к ним лучше над болотистым устьем Кривого ручья. Чтоб не докладывать о разведке вождю купов. У него своя разведка, у меня — своя.
Низину перемахнул я быстро и не заметил ничего выдающегося. Болото как болото: кочки, кустарник, редкие и тощие лиственные деревья. На северном краю низины, перед тёмной опушкой, мирно паслись в салатно-зелёной траве два небольших светло-коричневых стада каких-то парнокопытных. Что-то вроде косуль… И ведь совсем близко от селения! Не зря так много костей на его просторах… Благодатный край! Потому и племя не агрессивно. Озлобляет людей обычно лишь очень долгая цепь сплошных несчастий. Вот как у племени ра, в которое окунулся знакомый мне со школьных лет Марат Амиров — теперь такой же молодой вдовец, как и я.
За болотом я слегка крутанул на запад и вышел на прямую, по которой вчера прилетел в эти края. Под ней теперь топали за чужими женщинами пещерные хуры.
Они оказались совсем недалеко — километрах в семи от опушки напротив Кривого ручья. На небольшой полянке догорал костёр — у же голубые огоньки перебегали по угольям. А вокруг в густой траве в живописном беспорядке спали воины — рядом с копьями, луками, стрелами, палицами. Кто спал на боку, кто на животе, кто на спине — раскинув руки. И часовых, похоже, не было. Агрессоры набирались сил, уверенные в полной безопасности, в полной неожиданности похода.