Нур-Нур умолк на минуту, и в моём мозгу замелькали картинки, знакомые с детства. «Летающие тарелки» с иллюминаторами, бесшумные светящиеся шары, «сигары» и «зонтики», стремительные прозрачные и беззвучные подводные корабли, окутанные сиянием. Всё это я видел в магнитозаписях и кинолентах, в журналах и книгах. Это называлось то АЯ — аномальные явления, то НЛО, то ФФ — феноменальные факты. Это не имело законченного научно признанного объяснения ни до моего рождения, ни до нашего отлёта на корабле «Рита-3». Эта загадка была одновременно и земной извечной загадкой.
— Изучающая нас цивилизация, — продолжал Нур-Нур, — никак не хочет идти на прямой открытый и широкий контакт с нашей. Видимо, считает нас не созревшими для нормального контакта. Может, и справедливо… Пока планета разделена на конкурирующие державы, пока существует возможность глобального конфликта, пока не ликвидировано оружие массового уничтожения, — опасно давать такой планете дополнительную научную и техническую информацию. В руках конкурентов она сейчас же обернётся новым оружием для уничтожения людей.
Нур-Нур тяжело вздохнул, а я почувствовал, что заглядывать в эту загадку сейчас уже не могу. Рука раскалывалась от боли, бежала уже не десятая, а тринадцатая минута. Пришлось стремительно выпустить из ладони коэму, снять шестой палец, под которым боль буквально набухла, и залепить ранку. Потом я положил на стол мыслеприёмник, отдышался и хотел переключаться на текущие хозяйственные дела.
Однако по инерции мозг оставался во власти информации Нур-Нура и почти автоматически «перебирал варианты». Хотелось разгадать «Феномен» сейчас же, перевести его на земную астрономическую классификацию.
По многим признакам «Феномену» могли соответствовать два известных Земле звёздных скопления. Одно из них имело номер 188 по каталогу NGC и считалось «фирменным» скоплением уральской астрономии. Ещё в десятом классе мы его «проходили» и называли самым старым из рассеянных. Возраст его — около четырёх с половиной миллиардов лет.
Именно уральская астрономическая школа, созданная в двадцатом веке Клавдией Бархатовой, исследовала это скопление особенно долго, тщательно и всесторонне. Всю жизнь Бархатова от него не отступалась. И её ученики — тоже. В итоге скопление стало как бы краеведческой достопримечательностью. Нигде не знали о нём столько, сколько на Урале. В «Малахите» неожиданно для меня выяснилось, что средние школы других районов Земли далеко не всегда включали это скопление в свои программы. Зато вчерашние уральские школьники знали его поголовно.
Однако англичане и американцы прилично знали изученное в Шотландии скопление Лебедь II из трёх с лишним тысяч звёзд в основном второго поколения, состоящих из тяжёлых элементов. И примерно триста звёзд там ничем не уступали Солнцу в возможностях для возникновения жизни. По форме скопление было почти шаровым, по составу — почти рассеянным. И во всяком случае — самым молодым из шаровых. Какое из них ближе к нур-нурову «Феномену»?
По возрасту — вроде бы «уральское». По составу — вроде бы «шотландское».
Здесь, на Западном материке, без справочников, без звёздных каталогов и атласов, мне такую задачку не решить. Да и не моё дело решать её. Я не астроном. Я способен только восхищаться людьми этой удивительной профессии, как восхищался в юности красавицей и умницей Клавдией Бархатовой, которая ещё студенткой, в тяжёлые годы войны с фашистами, поставила перед собою цель: «Хоть час в день — звёздам!»
Невероятно многого добилась она за этот «час». Она открыла два звёздных скопления, которые так и названы её именем: «Бархатова-1» и «Бархатова-2». Она построила первую на Урале астрономическую обсерваторию и создала всемирно известную уральскую астрономическую школу. Воспитанники этой школы вели астрономию и в нашем «Малахите». Бархатова исследовала в сотнях своих работ всю систему рассеянных звёздных скоплений нашей Галактики — почти по всем астрофизическим параметрам. Четыре тома атласов звёздных скоплений выпустила Бархатова за свою жизнь. Последние тома — уже со своим учеником. Её атласами пользуются и сегодня. Именем Бархатовой названы два астероида. И, таким образом четырежды повторяется её имя в космических объектах. Ни один из других российских астрономов этого не удостоился. Имена же трёх шотландцев, изучивших скопление Лебедь II, — Реддиша, Лоуренса и Пратта, — с трудом вспоминали в «Малахите» даже их соотечественники…
От звёздных скоплений мысль поползла к знакомому радиомаяку. Не он ли «окликал» нашу «Риту-3» на полпути от Земли? Тоже ведь утверждал, что его «хозяин» находится в «рое звёзд»…