У него был лысый череп, как и предполагал Али, который начал реконструкцию бюста по сохранившимся костям. Глаза Нур-Нура были озорные, рыжевато-зелёные, как у сибирской кошки. И громадные, по земным понятиям. Раза в полтора больше моих. Уши оттопыренные, как локаторы. Губы — толстые. И лёгкая улыбка — усталая. Не красавец! Но умница и озорник!
Невольно вспомнилось, как на концерте самодеятельности в «Малахите» Марат Амиров громко требовал:
— Пусть нами правят лысые! Они дальше других ушли по пути превращения обезьяны в человека!
— Твоей цивилизации, — предупредил Нур-Нур с усталой улыбкой, — предстоят те же самые поиски другого планетного дама. Ничто иное разумной цивилизации не светит. Едва созреете — начнёте искать другую планету возле другой звезды.
Лицо Нур-Нура стало прозрачным и растворилось в звёздном небе. И в центре его возникло знакомое изображение скопления «Феномен». Удивительно похожего на NGC 188.
— У твоей звезды Капи, — продолжал Нур-Нур, — будет такая же судьба, как и у нашей Зеры. Только случится это на два миллиарда лет позже. Вот и весь ваш резерв! Хотя, поверь, это немало. Боюсь, что у тех, кто взял под наблюдение мою планету, резерв вообще на исходе. Отсюда и их бешеная активность. И, значит, их массовое вторжение ожидает нас куда раньше, чем вас наше массовое вторжение. Собственно, нашего может и не быть, если они нас уничтожат. Вместо нас тогда придут они, более сильные. Но вы не отличите их от нас…
Нур-Нур снова перевёл дыхание, сделал паузу, а я подумал, что одним махом он разрешил извечную проблему земных космологов, радиоастрономов и космонавтов: зачем разным цивилизациям искать друг друга? Одни полагали: из чистого любопытства. Другие — из жажды новой технической информации. Третьи — из бескорыстного желания помочь отставшим. А Нур-Нур обозначал всё резко и безжалостно: из неумолимой необходимости спасти свою цивилизацию от кошмарного конца собственной звезды, которая, став красным гигантом, сожрёт ближние планеты.
Землянам это уже знакомо. До поисков нового дома мы созрели…
— В судьбе вторжений из космоса, — продолжил Нур-Нур, — всегда действует закон оптимального развития мыслящей материи. Есть такой закон! Суть его в том, что заинтересоваться вашей планетой могут только такие же существа, как мы или как они. То есть, такие же, как вы. Разумным существам иной природы, иных категорий ваша планета не подойдёт, будет ни к чему. Они не смогут на ней жить. Хотя она, на мой взгляд, и прекрасна. Потому что сами иные существа будут высшим, оптимальным результатом, венцом творения другой среды, другой природы. И именно её будут искать в космосе. Как мы ищем планету, подобную нашей. И не сможем свободно и спокойно жить на другой — ни большего размера, ни с иной атмосферой или иной водой. Иные условия породят иной вид разума. Мы уже знаем, что встречается разум в облаках космической пыли. Что есть планеты, где разумен мировой океан. Что чётко организованные сообщества могут создавать гигантские насекомые, заселяющие целые планеты. Но зачем нам такие космические дома? Рядом с их разумом мы не уживёмся. К их природе не приспособимся. Да это и не нужно. Потому что разум, не соответствующий данной природе, сразу же будет угнетён ею, деградирует, а потом и уничтожен. Этот закон оптимального развития мыслящей материи надо учитывать загодя, до начала своих действий. Иначе они будут бессмысленны, и конец их будет ужасным. Вот, примерно, таким…
Я увидел, как гигантские пауки мчатся широко размахнувшимся полукругом по зелёной равнине и сжигают веерными лазерами всё живое на своём пути: людей, скот, небольшие посёлки… А потом эти же пауки, неподвижные, бессильные, грязно-серые, издыхают на берегах озёр и рек, из которых хотели напиться. Обычная вода стала для них быстрым ядом.
— Это из нашего фантастического фильма. — Нур-Нур усмехнулся за кадром. — Ещё в юности я его видел… К счастью, подобных вторжений моя планета не пережила… Но не исключено, что и твоя планета давно под тем же колпаком, что и моя. Под колпаком наших биологических братьев… Просто вы этого не замечаете. Ибо не понимаете, того, что видите. У нас когда-то было то же самое. В древности наши народы не понимали космического наблюдения и потому не замечали его. Даже когда наблюдатели делали для нас что-то очень полезное. Например, создавали алфавиты древнейшим государствам. Лишь в новое время выяснилась странная общность всех древнейших алфавитов. Их создатели не имели корней в своей нации, возникали ниоткуда и в никуда исчезали. Историки не могли докопаться ни до их родителей, ни до их детских и юношеских лет.