— Поешь! Запей!
Вук занялся этим с явным удовольствием. Ещё в прошлый раз я заметил, что моя постоянная пища ему по душе. Нашлось единство вкусов!..
Пока он ел, я подкидывал ему вопросы для обдумывания:
— Как уводили вы новых женщин из лесов? Их защищали или отдавали легко?.. Ты сейчас не отвечай, Вук, ешь, потом ответишь… Как эти женщины живут в вашем племени? Им нравится у вас или нет? Ещё пойдёте в те леса за женщинами?
Вук проглотил порцию тушёнки и торопливо ответил:
— Пойдём! Женщинам у нас нравится. Лучше спать на шкурах, чем на деревьях.
— Их защищали?
Вук скривился, глотнул «Тайны» из стаканчика и ответил:
— У тех охотников только палки да камни. Они боятся нас.
— Убегают?
— Одни убегают. Другие отдают женщину за ногу оленя. Им трудно убить оленя.
— Вы не учите их делать копья и луки? Как вас учил Нур-Нур.
— Зачем учить? Чтобы они стали сильнее нас?
— Никого из ваших там не съели?
— Одного съели. Он заснул возле их женщины.
— Вы за него отомстили?
— Он сам виноват. — Вук усмехнулся. — Женщин сразу надо уводить подальше. Ему это сказали. Он не послушался. Молодой был.
— Какие женщины вам нравятся больше — прежние или новые?
— Новые! Они всему рады. И еде и шкурам. Часто смеются. А старые часто плачут. И долго говорят по-своему. А новые — сразу по-нашему.
— Вы и сейчас не выпускаете женщин из пещер?
— Новых выпускаем. Они не убегут.
— Ты пришёл ко мне один?
— Вождь не ходит один! — Вук произнёс это с явной гордостью. — Меня рядом ждут охотники.
— Много?
Вук поднял вверх три пальца. И пояснил:
— С каждым, кто в «пятёрке», ходят охотники.
Значит, проглядели их наши спутники в густых лесах… Видно, такие мелкие группы спутникам не по зубам. Да ещё при отсутствии специальных заданий… Вот где пробелы современной техники! Хорошо хоть урумту о них не подозревают.
— Вук, — спросил я, — в новых пещерах стены светятся?
— Нет, — отозвался мой гость, выскребая пальцами опустевшую банку тушёнки. Ложка для этого не годилась.
— А тёплая вода в пещерах есть?
— Только в двух местах. Но нам хватает.
— Ещё вопрос, Вук… Кто у вас колдун? Он входит в «пятёрку»?
Вук замер. Взгляд его стал испуганным. Глубоко сидящие глазки заметались, словно он почувствовал себя в ловушке. Совсем как в первом разговоре, когда я попросил назвать вождя племени.
— Что же ты молчишь, Вук? Забыл, кто у вас колдун?
— Я не скажу, — глухо отозвался мой гость.
— Боишься колдуна?
— Боюсь богов.
— Они защищают колдуна?
— Он говорит с ними каждый день.
— А ты?
— А я говорю только с колдуном.
— Не бывает так, чтобы ты сказал одно, а колдун — другое?
— Бывает.
— Кто решает, что делать?
— Пятёрка.
Ну, что ж… Вроде всё я выспросил, что хотелось. Будет над чем подумать и мне, и Совету, когда я переправлю ему магнитофонную запись… Чем же одарить Вука на дорожку, кроме тушёнки да последней бутылочки «Тайпы»? Уж так мы с Толей Резниковым ужимали груз на этот рейс… Кажется, ничего лишнего в вертолёте не отыщется…
Почти безнадёжным взглядом обвёл я машину и вдруг заметил на крючке возле дверки, под мыслеприёмниками, две нитки стеклянных бус. Когда-то страшно давно, в конце самой сумасшедшей ночи своей жизни, когда искал я по всему Материку исчезнувшую Розиту, взял я три нитки бус в Нефти, для Лу-у. Одну, чёрную, отдал ей. Остальные повесил тут — и забыл про них. Нужды не возникало. После поездки на Материк всяких бус у Лу-у полно. А те две старые нитки так тут и висят — нитка прозрачных и нитка зелёных.
— Скажи, Вук, — спросил я, — есть среди ваших женщин одна, которая нравится тебе больше других?
— Есть, — охотно признался Вук. — Её зовут Ач.
— Оно из новеньких?
— Да.
— Подари ей эти бусы! — Я снял с крючка прозрачную нитку, на которой стёклышки переливались синеватыми и красноватыми огоньками. — Может, она станет с тобой поласковей.
— Она и так ласковая.
— Тут не бывает предела, Вук, — грустно сказал я. — Поверь мне! Я тоже кое-что знаю о женщинах. И не забудь: через десять дней, на закате, у крайнего входа в старые пещеры. У крайнего на восход! Запомнил?
— Запомнил, — отозвался Вук.
На этом мы с ним простились, и я открыл дверку машины. Мыслеприёмника с гостя я не снял — не по забывчивости. Да и вещь уже принадлежала ему.
Как хорошо, что новоиспечённый вождь ничего не знает про официальные рукопожатия и официальные политические поцелуи! Мы обошлись без этого, но он всё равно ушёл очень довольный.