— Да. Вблизи шоссе.
— Товарищ командир, я дома по уши напасся…
— Рядовой Будник! — прервал его Никитин. — Слушай боевую задачу!
Юный партизан сразу подобрался, лицо его посуровело. В коротком «есть!», которым он ответил командиру, прозвучала готовность выполнить любой приказ. Как ругал себя в душе Костя, что не сдержался, раскис, повел себя, словно несмышленый пацан.
Видимо, состояние мальчика не ускользнуло от внимательного взгляда комиссара Муравьева.
— Вот что, Кастусь, — серьезно, но мягко сказал Муравьев. — На нас готовится нападение. Отступать не будем, дадим бой. Но нужно выведать планы врагов. В наши края едет важная фашистская птица, майор Шрам. Мы знаем марку, цвет и номер машины Шрама. Примерно знаем день, когда он должен выехать из Минска. Но какой дорогой проследует господин майор, нам неизвестно. Это должны выяснить разведчики. Понял?
— Понял, — кивнул Костя.
— Ну вот и хорошо. Остальное доскажет командир.
Телка сосредоточенно щипала траву, шаг за шагом продвигаясь вдоль дороги. Костя был доволен: спокойная попалась скотинка, никаких с ней хлопот. Только раз побежала к кустам, но услышала окрик мальчика и послушно вернулась. Не то что Рогуля у тетки Мальвины — пойдет рыскать по чаще, только успевай за ней гоняться, за весь день не присядешь… А тут от дороги нельзя и на минуту отойти. Отлучишься — машина с майором проскочит в момент. Считай — провалил задание.
Костя подошел к телке, погладил ее. В который раз окинул взглядом дорогу. В одной стороне — Узда, в другой — Валерьяны. Напротив, через шоссе, деревня Заболотье. Тихо, пусто на дороге.
…В полдень со стороны Валерьян показались полицейские. Было их человек тридцать. Усталые, хмурые, они тянулись цепочкой по обочине. «С засады возвращаются», — догадался Костя.
Двое задержались возле мальчика.
— Откуда? Кто такой? — отрывисто спросил высокий рыжий детина.
Костя хорошо запомнил, как отвечать ему на вопросы врагов и местных жителей.
— Здешний я, дяденьки. Из Заболотья, — мальчик показал хворостиной на деревню. — Махначи наша фамилия.
В Заболотье большая часть жителей — Махначи. Сошло: проверять полицейские не стали.
— Ладно, паси свою худобину, — сказал второй полицейский, и оба ушли.
Когда часом позже с Костей заговорила женщина, которая шла из деревни, он ответил иначе, чем полицейским:
— Из Хотлян я, тетенька. Арестовали нас, пастухов, которые коров возле леса пасли, в Узду пригнали. Меня вот отпустили. Теперь с телушкой помалу домой добираюсь.
Так дежурил он у шоссе до захода солнца. Ночевал в лесу. Рано утром, еще и солнце не встало, снова погнал телочку к дороге.
Утро было росистое, холодное. Костю пробирала дрожь. От голода даже подташнивало. Хлеб он съел еще вчера.
— Хорошо тебе, — вздыхал пастушок, глядя, как телушка щиплет траву. — Кругом и завтрак, и обед, и ужин.
Сейчас бы материнских драников да кружку парного молока!
…Солнце поднялось уже высоко, когда со стороны Узды показалась полуторка. В кузове сидело человек десять в черных пилотках.
«Полицейские, — определил Костя. — Э-э, да они останавливаются! Неужели из-за меня?»
Из кабины высунулся пожилой полный полицай, стал рассматривать телку.
«Сейчас позовут. — И тут Костя увидел в кузове одного полицейского… — Да ведь он из Телякова! — ужаснулся мальчик. — Если меня разглядит, обязательно узнает… Бросить телушку и бежать? Стрелять начнут. А что, если…» И Костя закричал:
— Дяденьки! Скорее сюда!
— Чего орешь? — На подножку из машины вылез пожилой полицай.
— Они там! — Костя замахал руками, показывая на чащу, и испуганно пригнулся.
— Кто?
— Два мужика с винтовками! Дорогу хотели перейти. Вас увидели — спрятались. — Мальчик повернулся так, чтобы теляковский полицай не видел его в лицо.
Черные пилотки зашевелились. До Костиных ушей долетело слово «партизаны». Залязгали затворы, затрещали выстрелы.
В этот момент на дороге показался броневик. За ним тянулась колонна машин. Шагах в пяти от полицейских машины остановились. Из приземистой легковушки бежевого цвета вышли трое. Один из них, представительный, медлительный, с моноклем в глазу, наверняка был большим начальником.
Неужели те, кого он ждал? Мальчик, напрягая зрение, всмотрелся в номер бежевой легковушки. «Она!» — радостно забилось сердце.
Гитлеровец с моноклем что-то приказал. Башня броневика повернулась в сторону леса. Длинная пулеметная очередь прострочила его край. Офицеры сели в машину. Колонна двинулась на Узду. Следом укатили и полицейские.
Едва они исчезли за поворотом дороги, «пастушок» подбежал к своей телке, завел ее в чащу, привязал к дереву, а сам стремглав бросился в ольшаник за болото. Там ждал его Вася Мельников с оседланными лошадьми.
С того дня Костя был зачислен в разведку.
— Телушка в люди вывела, — шутили товарищи по отряду.
Через день партизаны принесли на Долгий остров портфель майора Шрама.
Бой на Долгомострове
Костя только вернулся из разведки, мокрый, в торфяной грязи. Однако чиститься, приводить в порядок одежду и обувь не было времени — слишком тревожные вести он принес в отряд. Доложил командиру роты Александру Балюкевичу:
— Возле деревни Александрове, в поле, много немцев. Роют окопы, устанавливают пулеметы. В кустах замаскированы броневики. Из деревни никого не выпускают.
— А как же ты?
— По канаве полз, — ответил Костя. — В воде.
— Выходит, там засада. — Балюкевич поспешил в штаб.
В это самое время в штабе разведчики Коля Воложин и Николай Синявский докладывали комиссару: возле Даниловичей видели грузовики с пехотой и шесть танков.
— Сомневаться не приходится, — сказал Муравьев. — Решили с нами покончить. Что же, будем ждать гостей.
Наступило утро 14 июня 1942 года. Было тихо. Над лесной речушкой Жесть, над заболоченной поймой занимался рассвет.
Тишину разорвал гул моторов: из Даниловичей двигались танки и броневики, за ними — грузовые машины с солдатами и мотоциклисты.
Первым заметил врага с вершины густой ели Вася Мельников. Он сидел в секрете возле дороги. Когда с елью поравнялась первая машина, Вася коротким жестом метнул гранату, за ней — вторую.
Колонна остановилась. Поднялась беспорядочная стрельба. Фашисты не могли понять, откуда летят гранаты. Но вот партизана заметили… Длинная автоматная очередь сразила героя.
…Костя Будник крепко спал на нарах, когда кто-то сильно встряхнул его за плечо:
— Просыпайся! Немцы наступают! Приказано занять оборону.
Сна как и не бывало. Костя схватил автомат, сумку с патронами и выскочил из землянки.
Стрелки были в траншеях, пулеметчики возле пулеметов. С северной стороны слышалась стрельба, взрывы, которые следовали без перерыва, сливались в яростный гул.
Гитлеровцы обстреливали Долгий остров. Остров не отвечал. Казалось, там никого нет.
Пехота противника по вязкому болоту рвалась к небольшому холму. Именно там согласно донесениям фашистской разведки был укрепленный район партизанской базы. Хозяйственный взвод, оставленный здесь для заслона, начал отстреливаться и отходить. Это был маневр партизан: демонстрируя «слабость», необходимо было заманить врага в глубь Долгого острова. Маневр совпадал с планом немецкого командования: мощным натиском со стороны Даниловичей, под непрерывным артиллерийским огнем вынудить отряд отходить в сторону деревни Александрове, где подготовлена засада…
Долгий остров дрожал от взрывов. Густой ельник прошивали очереди крупнокалиберных и станковых пулеметов. Фашисты били в основном по ложным позициям партизан в центре острова.
«Успех» на холме окрылил немцев. Они проваливались в трясину, вязли в торфяной жиже, но упрямо продвигались вперед. Остров по-прежнему молчал. И только когда первые цепи в грязно-зеленых мундирах ступили на сухую землю, послышался голос комиссара: