Разведчики мгновенно укрылись в лесу. Возможно, фашисты их даже не заметили. А Костя замешкался: он впервые в жизни близко увидел настоящий паровоз, вагоны.
…И вспомнился новогодний школьный вечер. После самодеятельного концерта начались игры у нарядной елки. Нина, смуглая, с густыми черными волосами, сверкнув в сторону Кости глазами, загадала загадку: «Ем я уголь, пью воду, за собой обоз веду. Тот обоз на сто колес, а зовусь я…» — «Паровоз!» — хором закричали со всех сторон. Только Костя промолчал.
«Мальчики, девочки, ко мне! — возбужденно крикнула Нина. — Будем играть в поезд! Станция назначения — Будущее!»
К Нине подбежали все ребята. Девочки схватили друг друга за локти, мальчики стали за девочками. Зафыркали со смехом, затопали по полу валенками. А Костя стоял в стороне, почему-то не решаясь присоединиться к «поезду».
«Костя! Иди к нам, становись впереди!» — позвала Нина.
«Неужели все это было всего лишь год назад? — с изумлением подумал мальчик. — Как в другой жизни».
…Немцы бегали, суетились, начали устанавливать на площадке последнего вагона пулемет. Очевидно, все-таки увидели партизан.
Рыжий конь, на котором сидел Костя, нетерпеливо перебирал ногами.
— Костя! — услышал он из густого ельника голос командира группы. — Ты что, заснул?
— Скачите в отряд! — крикнул Костя в ответ. — А я здесь останусь, отвлеку их.
Разведчики вихрем полетели по просеке в глубь леса. А Костя увидел: фашисты уже заложили ленту и припали к пулемету. Сейчас они откроют огонь!
Юный партизан дал длинную очередь по пулеметному расчету прямо из седла, потом еще раз повел стволом по вагонной площадке, по окнам.
— Ага! Припекло! — крикнул Костя. — Пока не поздно, драпайте до своего Берлина!
В ответ с паровоза ударил ручной пулемет. Над головой засвистели пули, начали вспарывать землю вокруг, поднимая фонтанчики сухого песка. Рыжий был прошит сразу несколькими пулями. Он резко вздрогнул, захрапел и рухнул на землю. Костя едва успел соскочить с него.
— Прощай, Рыжий! — прошептал мальчик, чувствуя, что по щеке ползут слезы. — Прости, что не сберег тебя…
Оставаться на открытом месте было невозможно: из вагонов его видно как на ладони. Костя стремительно рванулся за штабель из шпал и досок.
Пули вонзались в дерево рядом, летели щепки. «Это хорошо, что фашисты ко мне прилипли, — подумал Костя. — Меньше будут в лес смотреть».
Ведь именно в этом месте отряд должен был перейти железную дорогу. Разведчики, наверно, уже докладывают командованию о положении на разъезде.
Костя подсчитал свои боеприпасы: полдиска патронов в автомате, наган, три гранаты. Этого хватит, чтобы дорого заплатить за жизнь. Но основная боевая задача — задержать врага.
«Нет, бандюги, — с ненавистью подумал мальчик, — это вам не из самолетов безоружных людей на шоссе расстреливать». Костя перевел рычажок автомата на бой одиночными выстрелами. Так можно сэкономить десяток-другой патронов. Стрелять надо только наверняка.
По-пластунски он отполз к другой стороне штабеля, осторожно выглянул. Немцы, не видя его, наугад стреляли по штабелю шпал. Вдоль состава бежал офицер, что-то выкрикивая. Стрельба прекратилась.
«Живым хотят взять, — понял Костя. — Ну, попробуйте». Спокойствие и хладнокровие завладели им. Юный партизан вскинул к плечу автомат, поймал на мушку длинную фигуру офицера и плавно нажал на спуск. Сухо треснул одиночный выстрел. Офицер будто споткнулся обо что-то и упал.
Одни фашисты, прыгая с подножек, бросились за насыпь, другие, наоборот, укрывались в вагонах. Опять поднялась стрельба. Теперь по штабелю стреляли из всех вагонов. Под прикрытием огня немцы начали выскакивать из теплушек, короткими перебежками приближаться к шпалам. Их выводил из себя этот нелепый бой с маленьким партизаном. Кто мог подумать: сидел на рыжем коне перед вагонами мальчишка, по-детски наивно рассматривал паровоз и вдруг — такая солдатская хитрость, мужество, настойчивость! Отличный «язык», если его взять живым!
Немцы приближались. Костя понимал: через несколько мгновений они бросятся к штабелю. Сразу с разных сторон. И это будет его последний бой.
Мальчик снова перевел автомат на бой очередями, подготовил гранаты. И в этот момент из леса выехали партизанские тачанки, развернулись и ударили по вагонам из всех пулеметов.
Часть немцев была перебита, остальных загнали на паровоз, прижали к рельсам. Фашисты уже не могли вести прицельный огонь.
Под прикрытием пулеметов никитинцы пересекли железную дорогу. В считанные секунды из шпал и досок был сделан настил и по нему промчался обоз с ранеными. Воспользовавшись паникой фашистов, Костя перебежал открытое пространство и скоро был среди своих.
И железная дорога и шоссе остались позади. Партизаны были уже в глубине леса, и только тут последовал приказ остановиться на привал. От долгой ходьбы и тяжелого груза подкашивались ноги. Хотелось лечь на землю и отдохнуть хоть несколько минут. Старший группы пулеметчик Егоров распорядился:
— Четверть часа — отдых в ельнике… — И в это время на проселочной дороге послышался топот ног.
— Может, кто-то из наших отстал? — предположил Виктор Колос, вытирая ладонью пот с лица.
— А ну, Костя, глянь! — приказал Егоров. Мальчик выглянул из-за елей и сразу спрятался: метрах в двухстах двигалась колонна немцев.
— Фашисты! — шепотом доложил он Егорову.
— Ложись, — скомандовал старший. — Может, пройдут и не заметят нас.
Немцев была целая рота. Они остановились недалеко от придорожного ельника. Подъехали две подводы, нагруженные лопатами.
Фашисты выставили охрану, разобрали лопаты, начали копать вдоль шоссе окопы. Доносились слова: «партизан», «аллее капут».
— Засаду нам готовят, — прошептал Егоров. — По их расчетам, мы завтра здесь должны пройти. Опоздали, голубчики… Костя, беги к нашим, одна нога здесь, другая — там! Будет им «аллее капут»!
Отряд, расположившийся на привал, был поднят по тревоге; роты спешно двинулись назад, к лесной дороге, разворачиваясь в боевой порядок.
Немцы вырыли окопы и, похоже, ничего не опасаясь, направились назад той же дорогой, по которой пришли.
Свинцовый ливень из ельника сразил большую часть колонны. Уцелевшие фашисты бросились врассыпную, начали отстреливаться, но их всюду настигали партизанские пули. Бой был яростный и короткий — вся рота немцев была уничтожена.
Привал пришлось прервать. Все понимали: где-то недалеко главные силы карателей, надо быстрее перейти на новое место. Партизаны, превозмогая неимоверную усталость, двинулись дальше. Теперь Костя шел впереди, вместе с разведчиками.
Однако оторваться от карателей не удалось. При выходе из ельника партизан встретили танкетки и мотопехота фашистов. Враг открыл ураганный огонь. Танкетки пошли в атаку, за ними двинулись цепи в серо-зеленых мундирах. И тут Костя увидел, как навстречу бронированным машинам, что медленно ползли по лесной дороге, лавируя между стволами деревьев, побежали два бронебойщика. Мальчик знал: у них противотанковые ружья. Однако партизан заметил и враг. Трассирующие линии пуль, как косой, прошили густой ельник, метнулись по высокой некошеной траве.
Все с волнением следили за смельчаками.
— Отсечь пехоту! — послышался голос командира.
Ударили пулеметы из тачанок. Цепи атакующих фашистов поредели, сбились, начали отставать от танкеток, а потом залегли. Но на придорожной траве серо-зеленые мундиры все равно были хорошо видны. Пулеметчики сразу же открыли огонь по вражеским солдатам.
— Шаметько, Колос, Синявский, Будник! — крикнул комроты Александр Балюкевич. — Если бронебойщики не остановят танкетки, подорвите гранатами! Приготовиться!
Микола Синявский расстегивает тяжелую сумку, в которой лежат четыре противотанковые гранаты, по одной на брата. И танкеток четыре.