— Пастух наш потерялся, — завидев ее, пошутила Валя.
Но Алена Максимовна заволновалась:
— Хоть бы на этих извергов в черных шинелях не напоролся.
Лена пыталась успокоить мать:
— Придет. Свистки, наверное, мастерит. Сейчас самая пора их делать, правда, папа? — повернулась она к отцу, ища поддержки. Но Николай Романович промолчал.
А в это время в нескольких километрах от Рысевщины на партизанской базе Долгий остров комиссар подвел к стройному, подтянутому капитану подростка в яловых сапогах, шапке-кубанке и вельветовом френчике. На ремне — тяжелая кобура с револьвером, гранаты-«лимонки», немецкий штык. За плечами мальчика висел автомат ППД. Что и говорить: вооружен до зубов. Из-под воротника виднелся пионерский галстук.
— Посмотри, командир, на этого вояку, — весело сказал комиссар.
— Сын кузнеца Будника? — сразу догадался Никитин. — Тот самый?
— Да. Уже просился однажды к нам в отряд. Оружие тогда принес…
— Он член Теляковской подпольной организации, — подал голос начальник разведки. — Помог, кстати, уничтожить склад на Рысевщине первой.
— Как попал в наш лагерь? — спросил Костю Никитин.
— Я, товарищ командир, два караула обошел. Только возле самого лагеря на «секрет» наткнулся.
Командир посмотрел на начштаба:
— Придется с начальником караульной службы серьезно поговорить. — И повернулся к Косте: — Сколько у тебя оружия припрятано?
— Примете в отряд, скажу.
— Боец Будник, отвечать на вопросы командира!
— Есть, товарищ капитан! Думаю, все уместится на одну подводу, — четко отрапортовал новоявленный партизан.
— Двух человек из третьей роты и его, — Никитин хлопнул сильной рукой Костю по плечу, — сегодня же отправить с подводой на лесозавод. Забрать у кузнеца оружие, которое оставляли для ремонта, и прихватить арсенал этого молодца. К утру всем троим быть в роте.
Наконец-то исполнилась мечта Кости: его приняли в партизанский отряд!
Я вернусь, мама!
Начали сгущаться вечерние сумерки, когда телега, на которой ехали партизаны, остановилась на опушке леса. За поломанной заводской оградой виднелось небольшое здание кузницы. Поодаль, на фоне светлой полоски заката, темнели здания цехов. Над ними, как часовой, возвышалась высокая кирпичная труба.
Постояли, послушали.
— Чужих нет, — сказал Костя. — Рудик лаял бы. Схожу, отца позову?
— Нет, — возразил Мельников, старший в группе. — Вы с Дороховым оставайтесь здесь, а я пойду в окно стукну.
Как хотелось Косте самому побежать к своим, зайти в хату и крикнуть громко: «Смотрите, я теперь партизан!» Но слово старшего — приказ. И мальчик сидел на подводе, нетерпеливо ждал возвращения Мельникова: как-то там, дома?
Мельников пришел с Николаем Романовичем.
— Вот ты, значит, куда исчез! — Отец крепко обнял сына. — Я так и думал.
— Вы меня должны понять, папа, — тихо сказал Костя.
— Понимаю, сынок, и… одобряю.
— Наши не спят? Как мама?
— Не спят… — Отец помедлил. — Но лучше не ходи. Мать переволновалась, слегла. Узнает правду, совсем разболеется. Я подготовлю ее, а потом все расскажу.
— Хорошо, папа, — согласился Костя. И голос его прервался от волнения, к горлу подкатил комок.
— Забирайте ваш заказ, — сказал Николай Романович Костиным товарищам.
Партизаны подогнали коня к кузнице, уложили на телегу отремонтированное оружие.
— А как с заводом? — спросил Мельников у кузнеца. — Никитин просил передать: точно установлено — немцы собираются пустить его в ближайшие дни. Им нужен обрезной лес, чтобы строить укрепления в гарнизоне.
— Все готово, — буднично, спокойно сказал кузнец. — Взрывчатку я заложил там, где договорились. Натаскал в цеха стружек, обрезков досок, полил все мазутом. Осталось поджечь.
Костя с удивлением смотрел на отца. Так вот почему последнюю неделю он совсем не сидел в кузнице, все находил себе дела на территории завода.
— Отлично! — Мельников удовлетворенно потер руки. — Когда взорвем?
— Сегодня. Я сам уничтожу завод. — Кузнец не смог подавить вздоха. — Вас только прошу, как завод загорится, стрельбу устроить. Мне будет легче оправдаться: спасали, мол, всей семьей имущество Германии от пожара, а тут лесные бандиты нагрянули, старуху напугали чуть не до смерти — лежит, не встает, сына-подростка увели в лес. И подозрений на Костю не будет.