Кольцо блокады сжималось с каждым днем. И настал такой день, когда враг перекрыл все доступы к воде — к Неману, к небольшим озерам. К мукам голода прибавилась невыносимая жажда. Июльское солнце пекло немилосердно. Если бы дождь! Но стояла засуха. Даже тень столетних деревьев не спасала от сухой жары. Партизаны в ночное и утреннее время слизывали росу с травы и листьев, сосали сырой мох, жевали ягодник… Силы людей таяли, хотя по-прежнему партизаны мужественно держали оборону.
Командование приняло решение: разделить бригаду на две части и в разных местах одновременно пойти на прорыв. Яростная, внезапная для фашистов атака началась душной ночью. Ценой немалых жертв партизаны прорвались через кольцо блокады, стремительным маршем вышли на Брестчину, и там обе части, вернее, те, кто остался, объединились. Опять враг просчитался: партизанская бригада жила и готовилась к новым сражениям.
Ноги — важное оружие
Отрываясь от карателей, бригаде приходилось совершать большие, многокилометровые марши. Кроме личного оружия, каждый нес боеприпасы, продукты, различное воинское снаряжение. Тяжелый мешок был и за плечами Кости. Иногда кто-нибудь предлагал:
— Будник, дай свой автомат или мешок. Ты ведь еле ноги передвигаешь.
— Не дам, — упрямо отвечал юный партизан.
— Почему? — спрашивали взрослые товарищи.
— Красная лента на шапке не позволяет.
А с ногами у Кости действительно дела были плохи: обувь, в которой мальчик пришел в отряд, давно износилась. Выдали ему трофейные сапоги, но они были неимоверно велики. Сколько не накручивай портянок, ноги стираются до крови. Костя изо всех сил старался держаться, дотянуть до привала.
Но в бригаде Костя прежде всего был разведчиком. И часто случалось: партизаны отдыхают, а Костя с товарищами-разведчиками отправляется в расположение противника.
Как-то на очередном привале в их отряд пришел комбриг. Измученный боями и переходами не меньше остальных, он, как всегда, выглядел подтянутым и бодрым. Комбриг прошелся среди бойцов, которые отдыхали на траве. Возле Будника остановился, внимательно посмотрел на мальчика, спросил:
— Костя, что у тебя с ногами?
— Да так, ничего… — замялся Костя.
— Разуйся.
— Пришлось сбросить сапоги, развернуть портянки.
— Почему не доложил старшине, что ноги вышли из строя? — строго спросил комбриг.
— Мелочь, товарищ командир. Старшине с ранеными хлопот хватает.
— Не мелочь, Костя, — сказал комбриг. — На войне ноги — важное оружие. Пойдешь со мной.
…Теперь Костя ехал на подводе, вез раненых. Скоро и сапоги ему достали по ноге. В эти дни, сопровождая раненых, Костя подружился с подрывниками, которые нет-нет да просили его подвезти то ящик с толом, то тяжелую авиабомбу. «Технических специалистов», как называли подрывников, уважали в бригаде все. Они ходили за многие десятки километров и, по словам комиссара Гвоздева, «на практике знакомили немцев с устройством их же собственной взрывной техники».
«Не видать вам Восточного фронта!»
Диверсионная группа состояла из восьми человек. У каждого за плечами тяжелый груз. Только Костю постарались нагрузить поменьше — все же невелик паренек! Населенные пункты обходили, чтоб меньше попадаться на глаза даже местным жителям. Шли по ночам. Днем отдыхали в лесу.
До железнодорожной магистрали Минск — Брест дошли спокойно.
— Остановимся на краю леса, — приказал старший группы, кадровый военный, которого в отряде называли товарищ Борис. — Понаблюдаем за системой охраны.
— Зачем? — тряхнул смолянисто-черным чубом подрывник Жора по прозвищу Матрос. — Лучше нагрянем внезапно, уговорим охрану, чтоб зря шум не поднимала, подложим «торт» и… — Он выставил автомат вперед, словно это была гитара, и запел, перебирая невидимые струны:
— Командир правильно говорит, — оборвал Матроса дядька Базыль, самый старший и уважаемый в группе. — Быстро только затирку хлебать хорошо. Да и то, если не очень горячая.
— Выполнять приказ! — прекратил разговоры товарищ Борис.
Залегли в густых кустах, стали наблюдать. И днем и ночью вдоль железнодорожного полотна ходили патрули. Такое внимание к полотну было вполне понятным: по дороге на восток шли эшелоны с фашистскими солдатами, горючим, вооружением. Назад везли вагоны с ранеными, награбленным добром, с искалеченной военной техникой.