По телу Ахбола пробежали мурашки.
Солнце так припекает, что на крыше хижины трещит сено. Вдруг послышался какой-то шум. Ахбол прислушался: кто-то разговаривает шёпотом. Может быть, Гайто вернулся так рано? Но это на него не похоже.
Ахбол затаил дыхание и услышал за стеной шаги. Потом всё стихло.
«Это сено томится на крыше, — подумал Ахбол. — Кому же тут быть в такую жару?»
Он встал и вышел из хижины. И тут раздался окрик:
— Руки вверх!
Из-за копны выскочил Галау, а за ним — Бидзина. У обоих на головы накинуты большие лопухи. Чтобы выглядеть пострашнее, они натёрли лица зелёной травой и подпоясались белыми лыковыми поясами. В руках — деревянные винтовки.
— Руки вверх, я говорю! — повторил Галау.
Ахбол растерялся лишь на секунду. И тут же овладел собой.
«Вот оно что! — подумал он. — Эти два абрека вовсе и не уезжали домой. Они шли за мной следом, чтобы потом застать меня врасплох».
Ахбол взглянул прямо в глаза Галау. Взглянул так, как никогда не осмеливался раньше. Всё, что накипело за много дней, сейчас отразилось в этом взгляде. Галау не выдержал. Опустил глаза. Но ружьё всё ещё держал на весу.
Ахбол шагнул вперёд.
Галау отступил.
Ахбол сделал ещё более уверенный шаг.
Галау опять отступил.
«Сейчас я ему задам трёпку — и за топор, и за всё остальное», — подумал Ахбол, не сводя глаз со своего противника.
Бидзина прятался за спину Галау, насторожённо посматривая по сторонам.
Галау не выдержал:
— Ты что делаешь у Гайто? Воровать пришёл?
Такого оскорбления Ахбол не мог вынести. Он вспыхнул и ринулся вперёд. В этот момент Галау бросил в него «гранату» — песок, завёрнутый в большой лопуховый лист. Песок попал в глаза Ахбола. Но и это не сдержало его. Он схватил Галау за «командирскую портупею» и так его тряхнул, что винтовка, пояс и лопух — всё оказалось на земле.
Но глаза щипало, и руки невольно потянулись к ним.
Галау воспользовался этим и ухватил Ахбола за плечи, потом стал сжимать горло. Галау отлично знал, что самое главное — это повалить противника на землю. Тогда уж победа обеспечена.
— Дай ему как следует! — оживился помощник Галау — Бидзина.
Сначала положение показалось Ахболу безвыходным. Галау сдавил ему шею, трудно стало дышать…
«Неужто сдаваться? — подумал он с горечью и тут же решил: — Нет! Сейчас я его скину со спины!»
Ахбол медленно наклонился и внезапно рванулся вперёд. Противник не ожидал такого манёвра и упал. Не давая ему опомниться, Ахбол подмял его под себя, сжал ему руки.
Борьба была не из лёгких. Оба отчаянно сопротивлялись, барахтались, крутились, то поднимаясь, то опять падая. И, наконец, покатились вниз, по склону покатого овражка, поросшего крапивой.
Галау взвизгнул.
Крапива жгла и Ахбола, но Ахбол оказался терпеливее командира. Крапива была ничто по сравнению с желанием отомстить своему обидчику.
Галау обмяк, зажмурился, закрыл лицо ладонями.
— А ну, говори, — крикнул Ахбол, тяжело дыша, — ты почему украл мой топор? Ты почему наврал, что он твой?
Галау молчал.
Бидзина стоял около хижины и выжидал, кто выйдет из оврага победителем. Впрочем, он был уверен, что Галау непобедим. «Сейчас будет допрос пленника, — думал он. — А потом мы его начнём судить».
И вдруг Бидзина вздрогнул. Кто-то положил ему руку на плечо. Он оглянулся… Ба! Амбал!
— Где Галау? — спросил Амбал.
— Они там, — растерянно указал Бидзина на овраг, — Они подрались и… скатились в овраг.
Амбал подбежал к оврагу и увидел совершенно удивительную картину: Ахбол с кустиком крапивы в руке сидит верхом на «командире» Галау. А Галау плачет и кричит:
— Перестань же, тебе говорю! Больно! Ой, язык обжёг!
А Ахбол трясёт крапивой перед его лицом:
— Говори: твой топор или мой?
— Твой, твой… Ой!.. Отстань, тебе говорю…
Полюбовавшись немного необычным зрелищем, Амбал крикнул:
— Эй, Ахбол! Да отпусти ты его. А то ещё маме пожалуется.
И лица, и руки, и ноги борцов покрыты волдырями: крапива не пожалела ни того, ни другого. Теперь они уже мирно сидят на пороге хижины Гайто. Рядом с ними Амбал и Бидзина.
— Теперь слушай, Галау, — говорит Амбал, — я сейчас всё расскажу. А потом тебе дадим слово.
Вид у Галау жалкий. Волосы растрёпаны, на обожжённых крапивой щеках грязные разводы. На рубашке ни одной пуговицы. Сидит, понурив голову, и шмыгает носом. Никогда ещё не выглядел так неприглядно боевой командир Галау!