Может, ещё успею в библиотеку…
— Кузин, Вольфрам Михайлович тебя спрашивает.
Вольфрам! Ну и имечко!..
— Что?
— Мне в геологическую экспедицию нужен рабочий.
— Я? Меня?
— Вернее, — пояснил Вольфрам, — мне нужны двое рабочих. У тебя есть товарищ?
Он не дожидался моего согласия. Был уверен, что не откажусь. А кто бы отказался?
— У меня есть товарищ, — быстро сказал я. — Позвать?
— Он не хилый?
— Не хилый! Моряком собирается стать.
— Моряком?
Мне послышалось в голосе Вольфрама не то сомнение, не то разочарование. Но я не дожидался новых вопросов, я выскочил из директорского кабинета и помчался в класс.
Должно быть, директор догадался, что я ринулся за Витькой Подорожным. Мы дружили с Витькой с детского сада. Ну, про детский сад директор мог и не знать, но тот намёк насчёт пятого класса — абсолютно несправедливо было бы отнести его ко мне одному. Надо скорей доставить Витьку в кабинет, а то, пожалуй, директор расскажет за это время, как мы стащили в кабинете географии компас и отправились Первого мая пешком к Чёрному морю.
Витька сидел в классе и сдувал домашнюю задачу по геометрии. Он в математике отнюдь не профан, но не особенно любит ломать голову над задачами. Да и я тоже… Над кроссвордом мы с ним иногда бьёмся по три часа, а задачи как-то не увлекают. Я думаю, что, если бы кроссворды задавали в качестве домашнего задания, а задачи по геометрии печатали в «Огоньке», мы сидели бы по три часа над задачами.
Я ворвался в класс, схватил Витьку за руку и потащил. Витька упирался. Ростом он мне уступает, но силой нисколько, и лишь благодаря внезапности наскока я сумел выволочь его в коридор.
— У меня же двойка! — орал Витька. — Мне же исправлять надо!
— Молчи! С геологами поедем, — сказал я. — Пригладь вихры.
Я сам провёл пятернёй по его густым жёстким волосам и впихнул друга в кабинет.
Всё же эти кроссворды, должно быть, развили у Витьки сообразительность. Он довольно быстро понял, в чём дело. И даже стал так поспешно отвечать на вопросы геолога, что я не успевал рта раскрыть. Витька, впрочем, отвечал за двоих.
— Так вы хотите поехать?
— Хотим! — выкрикнул Витька.
— Но придётся много работать, целый день лазать по горам с геологическим молотком, а потом тащить в лагерь мешок тяжеленных камней…
— Мы любим работать! — перебил Витька.
— Будем выходить в маршрут при любой погоде, и в жару, и в дождь, и в ветер…
— Мы любим плохую погоду! — заявил Витька.
Я ущипнул его за руку.
— Даже любите? — удивился Вольфрам. — Там полно комаров, целые тучи комаров…
— Мы любим…
Я понял, что Витька сейчас заявит о своей любви к комарам, и ущипнул его покрепче. Витька вздрогнул, но всё-таки сказал:
— …комаров…
Я попробовал смягчить подозрительное Витькино признание:
— Комары — это не страшно, нас на рыбалке комары не раз ели…
— Да, — подтвердил Витька, — ели, проклятые…
— Будем жить в палатках, еду готовить на костре, спать на земле в спальных мешках.
— Великолепно! — крикнул Витька. — Мне очень нравится спать в вещевом… фу, в спальном мешке.
— Разве тебе приходилось? — спросил директор.
— Да нет, — сказал Витька, — я один раз фильм видел…
— Хорошо, — прервал геолог, — тогда поговорите с родителями, и если они согласятся…
— Согласятся! — крикнул Витька.
Я молчал.
— А твоя мама? — спросил директор.
Он знает, что у меня не родители, а мама.
— Согласится, — мрачно заверил я.
Чего бы это мне ни стоило, но она согласится.
«Ты — моя единственная радость»
Говорят, от счастья можно умереть. Да что говорят — я точно знаю, у нас несколько лет назад руководитель городского хора Мусатов умер за кулисами сцены в Большом театре. Хор выступал на смотре художественной самодеятельности с немыслимым успехом, и человек не выдержал своей славы. Ещё, рассказывали, один кандидат наук… Допечатал на машинке последнюю страницу докторской диссертации, и… и всё. Диссертация осталась, а человека нет.
Я за себя не опасался — моё счастье ещё висело на волоске. Я за Витьку беспокоился. Он на этом уроке геометрии, когда ему надо было исправлять двойку, сидел такой отрешённый, так блаженно улыбался, что математик даже не решился вызвать его к доске.
Мне же было не до улыбок. Человека считают достаточно взрослым, чтобы пригласить на работу, и тут же требуют разрешения от мамы. Нелепость!
У Витьки разумные родители, а к моей мамочке нужен тонкий подход.