— Да где же машина? — беспокоилась Саша. — Пожалуй, тут и обедать придётся.
— Как бы не пришлось ночевать, — сказал Витька.
— Придёт, — успокоил Вольфрам. — У геологов каждый день на учёте, тут нельзя нарушать график, это не завод.
— Я вижу — ты здорово заводское производство представляешь, Вольфрам, — сказал я.
— Завод — под крышей, а мы — под открытым небом, — объяснил Вольфрам.
— Что, готовить обед? — со вздохом спросила Саша.
— Конечно, готовь, — распорядился Вольфрам.
Я опять сбегал за водой. Витька развёл огонь. Хорошо дежурить, когда у тебя столько добровольных слуг… Один Вольфрам лежал на траве, закинув за голову руки, и глядел на редкие мелкие облака, раскиданные по бледно-голубому небесному куполу.
Обед был сварен и съеден, а машина всё не появлялась. Саша собрала в ведро грязную посуду и вопросительно взглянула в мою сторону. И как раз в этот момент Вольфрам сказал:
— Пошли, ребята, на пляж, позагораем.
Я стоял в нерешительности. Чёрт побери, не ходит же она в моё дежурство со мной на Урал мыть посуду! Целый день таскал для неё воду, утром мыл рис, встал из-за неё на полтора часа раньше — ей всё мало. Первый раз за всё время можно днём полежать на песке, так нет, иди с ней мыть посуду. Не пойду!
— Брать твоё полотенце? — спросил Витька.
Вольфрам взглянул в мою сторону и сразу сообразил, в чём дело.
— Бери, — ответил он Витьке.
Я рассердился. Купание — это личное дело, с какой стати он распоряжается?
— Саша одна управится с посудой, — жёстко добавил Вольфрам, разгадав мой протест.
Саша подняла ведро и, ни на кого не глядя, пошла по крутой тропинке вниз. Чашки у неё в ведре сердито погромыхивали.
Она пошла налево, по открытому косогору, а мы — в противоположную сторону, через берёзовый лесок. Песчаный пляж находился не так уж близко от лагеря, но в пределах голосовой связи, если, конечно, не жалеть голоса.
Говорят, легко быть эгоистом. Ничего подобного! Я лежал на горячем песке, солнце гладило мою голую спину жгучими лучами, ветер ласкал мою кожу нежными дуновениями, а я не испытывал никакой радости. Потому что я был эгоист. Я тут валялся на песке, раскинув руки и прикрыв голову носовым платком, а Саша в это время одна на берегу тёрла песком закопчённое ведро и, возможно, плакала от обиды. Если бы не вмешался Вольфрам… За что он не любит Сашу?
— Вольфрам, за что ты не любишь Сашу?
— Я? Сашу?
— Заметно, — поддержал меня Витька.
Вольфрам пружинисто сел на песке, обхватил руками колени.
— Человек вовремя должен становиться взрослым, — сказал он. — Есть вещи, которыми нельзя играть.
По-моему, его соображения не имели никакого отношения к Саше. Вольфрам заметил, что я его не понял.
— Её ни на грош не интересует геология, — добавил он.
— Ты не любишь всех, кто не любит геологию? — запальчиво спросил я.
— Она не любит геологию, но собирается ей служить — вот в чём беда, — резко ответил Вольфрам. — Без любимого дела человек живёт нищим.
— Давайте искупаемся! — крикнул Витька и первым кинулся в воду.
Мы с Вольфрамом тоже пошли к Уралу.
Витька переплыл реку и лакомился смородиной. Вольфрам вернулся на свой берег. Мне хотелось ягод, но я боялся комаров, а в кустах их было множество, Витька то и дело шлёпал себя ладошкой по мокрому телу. Я выбрался на песок и сел рядом с Вольфрамом.
Мы молчали. Вольфрам смотрел на воду и думал о чём-то своём. Такое у него было лицо, будто он тут совсем один. Один или с кем-то, кого я не вижу, а видит только он.
— Где ты, Вольфрам? — тихо спросил я. — В Якутии?
Вольфрам взглянул на меня светлыми глазами, чуть приметно двинул уголками губ:
— В Якутии. В маленьком улусе на берегу большой реки. Якуты гостеприимный народ. Угощали нас рыбой и медвежатиной, а потом мы пили крепкий чай.
Вольфрам замолчал. Подкинуть ему наводящий вопрос?
— И она была там?
— Мария? Нет. Она пришла потом. Остановилась в дверях и спросила, кто тут самый главный геолог.
— Ты был главным?
— Я. Она хотела, чтобы я пришёл в школу и рассказал старшим ребятам о работе геолога. На ней было серое платье. Коса спускалась ниже подола. А сама тоненькая, как подросток.
— Красивая, — сказал я. — Я видел.
— Потом, когда я побеседовал с ребятами, мы с ней всю ночь сидели на берегу Лены. Она в Москве окончила педагогический институт. О Москве говорили. О Якутии. О школе. Очень интересная девушка… А ночи в Якутии летом короткие. Не хотелось расставаться, но утром наш отряд уходил. Я сказал ей, куда выйду через месяц. Точно число назвал и место на берегу речки. Она обещала приехать, встретить. В Якутии говорят: тысяча километров не расстояние. А тут было гораздо меньше тысячи.