— Разрешите, сэр? — я чуть выдвинулся вперёд, привлекая внимание Хакета.
— Разрешаю.
— Сэр, на борту курсант Дженкинс, он должен был с вашей эскадрой вернуться на Арктур, для завершения практики… — адмирал нетерпеливо рубанул рукой, прерывая:
— Отменяю, курсант как свидетель событий на Иден Прайм идёт с вами на Цитадель. Ещё вопросы есть?
— Никак нет, — за обоих ответил Андерсон.
— Выполняйте, — вслед за приказом Хакет отключился, оставив нас двоих.
— Вот так, Джон, — Андерсон резюмировал распоряжение командования. — Руки в ноги и побежали. Ты это, — он посмотрел на меня, — выстави пост у камеры с вещдоками, на всякий случай. Мне как-то спокойней будет.
Я успокаивающе кивнул:
— Выставлю, а второго к свидетелю приставлю.
— Ладно, — развернувшись, Андерсон скорым шагом направился прочь. — Я на мостике, как пройдём ретранслятор, загляни ко мне. Есть разговор.
— Хорошо, — оставшись один, я по внутренней связи вызвал Керриган. — Сара, — начал я без предисловий, — организуй два поста, один у камеры с вещдоками, второй возле крысы с Иден Прайм, что на губе сидит. Дженкинсу отбой, приказом адмирала идёт с нами.
Отключился, услышав подтверждение от старлея. Невольно обратил внимание как чаще забилось сердце, события завертелись как в калейдоскопе, бешеным ритмом, а ведь завертятся и ещё быстрее, слишком многое надо сделать, пока ещё есть время.
На мостике кипела работа, шли последние тесты систем корабля, посты поочерёдно докладывали о готовности. Глядя на бросавшего короткие команды Андерсона, я невольно задумался с какого это перепугу, там в «Масс Эффекте» взяли и поставили Шепарда командиром корабля, это же вам не велосипедом управлять, тут нужна подготовка и опыт. Я-то, по большому счёту, тут не более чем пассажир. Подцепив пальцем ремень, встав так, чтобы не мешать остальным, с удовольствием наблюдал за слаженной работой команды. Голографическая схема «Нормандии» переливалась изумрудными огнями штатно работающих систем, когда последняя была протестирована и было получено подтверждение полной готовности корабля, вместо схемы палуб высветилась голокарта освоенного космоса, закладывая маршрут прохода ретрансляторов. Ещё раз прокатился по кораблю сигнал тревоги.
— Джокер, маршрут проложен, «Нормандии» сход с орбиты.
— Есть, сэр, — отозвался пилот. По кораблю прокатился низкий вибрирующий гул, набиравших тягу двигателей. Низкочастотная вибрация отдавала в зубы, её не могли погасить даже гравикомпенсаторы. Я невольно поморщился, до сих пор не могу привыкнуть, ощущение, что ещё немного и зубы повыпрыгивают из челюсти, хорошо только, что длится это недолго. Одновременно с утихшей вибрацией раздался голос Джокера:
— Тяга в норме, три минуты до прыжка.
Сверившись с хронометром, на руке блеснул хромированный кругляш с кожаным ремешком, ещё одна корабельная традиция, Андерсон сделал краткую запись в бортовой журнал. Подняв голову, скомандовал:
— Джокер, прыжок по готовности. Ещё раз напоминаю о полном радиомолчании. К ретрансляторам подход в режиме «тихого хода», по всем замеченным кораблям доклад немедленно. Посту РЭБ, до специального распоряжения только пассивное сканирование. По кораблю, повышенная боевая готовность, уровень тревоги — жёлтый.
В этом отлаженном механизме я был откровенно лишним, поэтому, тихо развернувшись, покинул мостик, спускаясь в свою каюту, за эти несколько дней до станции надо было очень вдумчиво поработать над планом действий на Цитадели, и особенно над тем, как быстро и незаметно найти некую кварианку по имени Тали, у которой были так необходимые мне записи переговоров Сарена с гетами.
К Цитадели мы вышли в 12.30 по корабельному времени. В кителе, расстёгнутом на верхнюю пуговицу, то и дело поглядывая на часы, Андерсон метался по мостику как рассерженный тигр в клетке. Будь у него хвост, он бы сейчас мотал им из стороны в сторону и бил по бокам, показывая крайнюю долю раздражения. Команда старательно прикрывалась БИЦем, воткнув морды в мониторы, изображая кипучую деятельность, один лишь старпом стоически терпел, находясь подле капитана.
Поднявшись на мостик, я поприветствовал офицеров. Сдержанно пожал руку Прессли, тот, ощутив под пальцами жёсткое волокно перчатки, удивлённо воззрился, увидев на мне, вместо обычной формы, полный комплект полевой брони, отвернулся, и будь я проклят, если не услышал тихий хмык от этого без пяти минут пенсионера-отставника. Упрямо двинув челюстью, я шевельнул плечами, ощущая привычную тяжесть брони, это, как оказалось, действовало на меня успокаивающе, положил правую руку на шлем, висящий на специальном зацепе на поясе. Слева, на поясе брони, в замках покоился табельный пистолет, увидев который старпом, снова, якобы в приступе удивления, округлил глаза. Ох уж мне это чванство потомственного нагличанина в лице Прессли, он де Флот, вот именно так, с большой буквы Флот, и на корабле ходит в недосягаемых вершинах, а мы — десант, по грязи на брюхе ползаем. От желания дать ему в лоб спасло только то, что на встречном галсе нас заприметил Андерсон. Остановившись подле, сдавил ладонь, я даже сквозь перчатку почувствовал хватку, в крепком рукопожатии. Нетерпеливо постукивая носком ботинка, практически зарычал: