Однако предаться раздумьям мне не дали. Из интеркома раздался неуверенный голос Тали.
— Коммандер Шепард, извините, если помешала…
Голос её чуть дрогнул, вызвав у меня мимолётную улыбку: «Молодая ведь, совсем молодая ещё девчонка».
— Да нет, всё нормально, и можешь обращаться просто: Джон.
Она немедленно обрадовалась, хоть голос всё равно, чуть дрожал, но неуверенность пропала:
— Спа… спасибо, Джон. Я просто хотела тебя поблагодарить за то, что ты меня спас, там на Цитадели.
— Не я один — Гаррус тоже.
— Знаю, и я ему тоже очень благодарна, но, как он сказал, именно ты не раздумывая бросился тогда меня спасать.
«Мда», — подумалось мне: «Вот так и формируется идеальный образ рыцаря, спасающего прекрасную деву от злобных убийц. И ведь не расскажешь, что двигал мной меркантильный интерес, данные которые она вытащила из гетов. Мне сейчас крайне важна личная преданность её, отличного техника и эксперта по гетам».
Буквально через секунду я принял решение.
— Знаешь, Тали. Вот что, ты сейчас где находишься?
— Ну, — она замялась, но медленно, с виноватыми нотками в голосе, ответила. — Я на посту управления ядром.
Но, тут же бросилась сбивчиво оправдываться:
— Просто, просто… Шепард, понимаешь, такая уникальная технология, исполнение, это очень, очень интересно, ну, ну, ну я, просто не смогла пройти мимо, мне так захотелось изучить, я, я…
— Стоп, стоп, стоп. — прервал я словоизлияния кварианки. — Тали, всё нормально. Давай так, я сейчас спущусь к тебе и мы спокойно поговорим, хорошо?
— Хорошо, Джон.
Она отключилась, а взялся за голову. Это же надо. Пост управления ядром, это же один из самых режимных отсеков корабля, с очень ограниченным доступом. Ядро — это сердце корабля, единственное в своём роде, уникальный эксперимент флота, которое охраняется едва ли не лучше, чем мостик. А здесь на пост спокойно проходит совершенно посторонний, даже не человек, инопланетянка. Ну ладно, я знаю, что вреда от неё не будет. Да и то, знания эти базируются на игровой вселенной, во многом условной и не учитывающей кучу факторов, но откуда остальные-то преисполнились такого доверия? Вызвал Керриган.
— Сара.
— Да.
— Выясни кто из членов экипажа охраняет пост управления ядром.
— Сейчас, Джон.
Она отключилась. Через минуту снова вышла на связь:
— Энсин Монро.
— Хорошо, соедини меня с ним.
Услышав мужской голос, я рявкнул:
— Энсин, доклад немедленно, как на пост управления прошла кварианка!
Парень явно замешкался.
— Сэр, эээ…
— Энсин, ты плохо слышишь? Я сказал доклад немедленно!
— Сэр, есть сэр! Кварианку провёл командир поста лейтенант Адамс.
Я покачал головой, тихо обалдевая, от творящегося на корабле. Адамс, Адамс.
— Энсин, свободен.
— Есть, сэр! — радостно выпалил, ощущая, что гроза прошла стороной, Монро и отключился.
По долгу службы, я ознакомился в своё время с личными делами экипажа. Лейтенант Адамс нареканий по службе не имел. Да и не мог иметь, на такой корабль экипаж проверяли вдоль и поперёк, абы кто сюда и не попал бы. Отличный инженер и специалист, образцовый офицер, на «Нормандию» переведён с крейсера «Токио». И тут вдруг такая выходка. Мелькнула шальная мысль: «А не является ли наш образцовый лейтенант, тайным ксенофилом. Вроде по игре он кварианкой восторгался, просто дифирамбы пел её навыкам и профессионализму. Вот интересно, в каюте у него рисованные постеры с обнажёнными кварианками не висят?».
— Ну и что мне теперь с ним делать? — пробормотал я вслух. До Андерсона это дойдёт обязательно. Он хоть и головастый мужик, рассудительный, но горячий. Рубанёт шашкой, и всё, полетел Адамс с «Нормандии», и хорошо ещё, если без «неполного хода», иначе с боевым флотом придётся распрощаться. И это мы не в боевой обстановке. О чём думал Адамс… Если и думал, то похоже не той головой. «Нет, надо спускаться вниз, переговорить с Тали, и хорошенько прочистить мозги лейтенанту, пусть свои эротические фантазии засунет как можно дальше», — я саданул в сердцах кулаком по столу. «И мне ещё кто-то пытался доказывать, что это не бордель!»
Спустившись на нижнюю палубу, я угрюмо зыркнул на энсина застывшего у входа на пост. Поймав мой взгляд, Монро вытянулся оловянным солдатиком, и начал, что называется, есть меня глазами, выказывая служебное рвение. Подойдя, почти вплотную, я проникновенно заглянул в выпученные глаза энсина. Тот попытался вытянуться ещё сильнее. Тяжело вздохнув, я приступил к словесной экзекуции.