– Парни, где здесь конфетный цех? Там кафешка «Урбан» или что-то в этом роде.
Парни переглядываются, как будто русский им не родной и роняют чёрный себе пакет на ноги.
– Так это.. Самое, – бегло заговорил тот, что с бородой, в очках с роговой черной оправой, в тонкой белой кожаной куртке и крайне зауженных джинсах, – Ты это.. Иди вон туда, за угол. Там «Урбан».
Он даже улыбнулся. Другие два, казалось, даже дышать перестали. Они смотрели на пакет, из которого начала вытекать багровая жидкость.
Знаете, чем отличается инсталяция от перфоманса? Есть шуточка – ходит по интернету: мол, инсталяция – это если ты, допустим, нагадил человеку под дверь, а потом уже позвонил в звонок. А вот если ты сначала человеку позвонил, а когда он вышел из квартиры, то ты сел перед ним и нагадил, – это уже перфоманс. Ну, я чуть не устроил перфоманс, потому что, когда начал пятиться от этих типов, в этот самый момент пакет порвался и из него выпала рука. Рука, твою налево! Человеческая.
Если вы ничего не соображаете в современном искусстве, то нет никакой необходимости ночью, на площадке бывшего «Красного Октября», подходить к бородатым типам, которые запихивают большой черный пакет в машину, подходить и еще что-то у них спрашивать.
Парни стали улыбаться, багровая жижа полилась по мостовой, девочки взвизгнули, а Роман, Михаил, Николай и Кирилл стояли в центре Москвы, ночью, в недоумении. Ровно до тех пор, пока второй с бородой, в очках с роговой коричневой оправой, в тонкой синей куртке и крайне зауженных джинсах не начал просто неистово, нечеловечески смеяться:
– Вызывай ментов! А-ха-ха! Серега, у нас труп! А-ха-ха.
Мне было не смешно. Почему-то, но я машинально начал улыбаться, сохраняя недоумение и прибавляя к нему негодование.
– Ребят, ну хотите мы вас пивом угостим, – заулыбался один из этой тройки. – За причинённый моральный ущерб.
– Ну, давайте, – улыбнулся Коля, уже стоявший за моей спиной.
Оказалось, что Сергей, Джон и Ромео (реальное имя чувака) разбирали выставку в галерее «Петерсон», которую сами же и организовали. И вообще, они настоящие москвичи, улыбчивые и даже снимали кино. Короткометражное. Концептуальное, само собой. Джон протягивает заляпанную искусственной кровью аннотацию: «Яркий представитель офисного планктона мечтал убить своего начальника, но неожиданно в офис ворвались грабители и прикончили обоих. Теперь парень вернулся на землю, чтобы спасти от похожей истории нового раба системы». Ребята хотят снять еще. Но лучше выставку организовать. Правда, лучше.
Когда по пол-литра тёмного было допито, люди искусства извинились и ушли. А мы остались и уставились на Рому. Он долго молчал, потом вытаращил глаза и начал вопить:
– Да они нормальные ребята. Дед, хозяин «Эмки» уже пятый раз катает заяву. Он не в себе. Там как по кругу. Они ему дают денег, он отдает пацанам ключи, они заводят с трудом, уезжают и дальше вы видели. «Эмка» сурка какая-то.
– Ну, допустим, – отхлёбываю я новое пиво из стакана. – А документы, а номера, а договор.
– Ну. Вроде всё на руках. Договор сейчас не нужен. В общем, дед пока не помрет – будет такая канитель. А ребята из Норильска, хорошие пацаны. Студенты МГТУ. Бауманки, – как бы увеличивая лимит доверия, добавляет Рома. – Завтра к ним идём в гости, Кирюха.
– Спасибо, не надо, – я приобнимаю Таню и улыбаюсь ей. – Завтра я иду гулять по Москве.
Часть 3. ЧАЙ-ХАНА
Ты знаешь, папа, Москва стала выше. Эти высотки, они раскиданы повсюду и возникают в самых неожиданных местах. Я бы сказал, что прям как в Краснодаре, если бы я был ЛихоНОСовым, а не БелоНОГом и написал заведомо ложную книгу «Мой маленький (мать твою!) Париж». Вы, кстати, читали эту книгу? Я пробежался глазами. Валерий Александрович, вот не вру, не могу гулять по «маленькому Парижу» уже вторую неделю, потому что нагулялся по Москве. А до отлета я, так же как и Вы, любил родной город. Я уж молчу, что было бы со мной, если бы я побывал в Париже.
Нет, я искренне обожаю столицу Кубани, но упаси господь, наш город с чем-то сравнивать. А то ушлые коммерсанты вцепятся своими железными капиталистическими зубами в рожденный вами оксюморон и начнут звать кафе в заброшенном сквере, усыпанном разбитыми надеждами, «Маленький париж» или даже будут использовать ваши фразы в рекламах типа: Новоторжская ярмарка прямо в центре маленького Парижа. Ну, блевотно же.