- Этого не может быть! – воскликнула Пречистая.
Яркая и Светлая потрясенно склонились над моей горящей рукой. Все были настолько поражены случившимся, что никто не заметил яркого света, внезапно озарившего Перламутровый дворец.
- Вся семья в сборе, - пророкотал громовой голос отца. Мы подпрыгнули от неожиданности.
Всевышний коснулся моего многострадального запястья. Но боль не исчезла, а лишь усилилась, возвращая воспоминания о моем муже и только что родившихся детях. Пустота внутри медленно заполнялась нежностью и любовью к моей оставленной на Химере семье.
- Сила любви – самая мощная магия во вселенной, - голос отца раскатами разносился по дворцу, - она горит в твоем сердце, Сияющая, и в сердце Элахима, соединяя ваши души невидимой нитью. По ней вы найдете друг друга в любой вселенной, в любом мире…даже океан Вечности не способен разлучить вас… Без тебя Элахим доживет лишь до вечера и умрет от тоски, осиротив моих внуков. Но и твой свет, моя Сияющая девочка, погаснет без Элахима. Ты превратишься в бледную тень прежней себя и постепенно уйдешь в воды первородного хаоса.
На миг воцарилась тишина. Исчез Перламутровый дворец, мама и сестры. Мы с отцом остались одни в абсолютном Ничто. Даже я попала сюда впервые. Отсюда начинал нести свои воды первородный хаос, здесь совершал сакральный акт творения мой отец, тут зарождались идеи мироздания, чтобы, облекшись в слова, начать путешествовать в своем пространстве и времени. Здесь не требовалось Зеркало, чтобы увидеть материальный мир. Тут прошлое, настоящее и будущее существовали одновременно.
- Ты всегда была моей самой любознательной дочерью, - продолжил разговор отец уже нормальным тихим голосом. Сейчас я видела перед собой немолодого мужчину, высокого, статного, красивого. Творец был таким, каким его рисовало мое воображение. Чем-то похожим на Лесандра, чем-то на Эридиона. – Я видел твое стремление творить. Твои сестры забавлялись, создавая мертвые вселенные, а ты тайком пыталась вдохнуть в них жизнь…Я нисколько не удивился, когда ты увлеклась Элахимом – таким же отчаянным смельчаком, не сумевшим вовремя остановиться. Я наблюдал, как ты металась между желанием спасти эсфира и боязнью ослушаться моего наказа. И ты сделала свой выбор, родившись в Эдеме. Уже тогда я знал, что вселенная эсфиров спасена. А моя любознательная дочь сможет творить. Смотри, как это просто.
В руках отца появился шар – мертвая вселенная, сотворенная из вод первородного хаоса.
- Омеруах, - выдохнул Творец на шар и отпустил его.
Мы оказались внутри новорожденной вселенной. Вокруг нас свободно парила Первоматерия, окутанная нетварным светом. Постепенно она начала уплотняться, формируя первых живых существ – Архитекторов Творца – шести мужчин и шести женщин. Их совершенные тела парили в пространстве. Отец по очереди прикоснулся ко лбу каждого создания, делясь своей энергией и знаниями. Архитекторы ожили, поклонились нам и принялись создавать миры, а Всевышний – вдыхать в них жизнь.
- Все так просто? – спросила я, когда мы вновь оказались в абсолютном Ничто.
-Да, - улыбнулся отец, - но есть одно условие.
- Надо быть Творцом? – рискнула предположить.
Отец засмеялся.
- Достаточно быть его дочерью.
- Но у меня ни разу не получалось, - я тяжело вздохнула.
- Попробуй еще, - предложил Всевышний и в моих руках появилась только что рожденная вселенная.
С сомнением посмотрела на отца. Он ободряюще улыбнулся, подвигая меня к активным действиям.
- Омеруах, - выдохнула я в новорожденную вселенную. Прозрачный шар с Первоматерией отправился в свободное плаванье, отдаляясь от нас все дальше и дальше. Вдруг вещество моей вселенной засветилось изнутри и начало уплотняться, давая жизнь первым творениям. Моим творениям! Архитекторам Творца, очень похожим на эсфиров.
- У меня получилось? – не веря своим глазам спросила я.
- Акт творения не возможен без любви, - ответил отец, - Когда вдыхаешь жизнь в мертвый мир, ты зажигаешь в нем любовь, делишься частичкой своей души и внутреннего света. Тогда творение получается живым и совершенным. Ты познала любовь. Твое сердце пылает ею и готово делиться этой радостью с новыми мирами. Ты стала равной мне, истинной дочерью своего отца.