— Гектор… — позвала Шифра.
— Что?
Вода в нескольких эмиолиусах от нее забурлила и запенилась, медленно поднялись четыре блестящие головы. Шифра не сразу поняла, что видит перед собой тварей, каким-то образом сумевших пробраться в грот.
— Гектор!!
Уроды, хищно скалясь, вылезли по грудь, неестественно худые и оттого кажущиеся слабыми. По их телам сбегали ручейки воды.
— Засада! — выкрикнул за спиной Гектор.
Шифра сделала два шага назад не в силах поверить. «Мы уже проиграли», — мелькнуло в голове.
А затем твари атаковали.
Раскаленный воздух дрожал, а вместе с ним студенисто колыхались камни. Шифра не была уверена, что видит всё по-настоящему — слишком долго длился этот кошмар. С неё содрали кожу и теперь каждое, даже малейшее движение вызывало горячую, ослепительную боль. Но она стискивала челюсти в бесплотной надежде освободиться от бренной жизни. Рано или поздно смерть настигнет её. И все начнется по новой. И снова. И снова. И снова…
Крики людей сводили с ума. Кто-то выл от того, что чудовища запустили острые когти в кишки. Кто-то тихо скулил, сжавшись в комок, и баюкал отрубленную руку. А кто-то стонал, пытаясь снять паразитов с собственной плоти. Шифра силилась вспомнить имена, но из-за чудовищных ран, из-за снятой кожи все люди выглядели одинаково — кровавые комки страданий.
Безумие обнимало сознание. Баюкало, шептало о скором освобождении. Или так только казалось? Пропасть невыносимой боли была бесконечно глубокой. Шифра падала, падала, падала… Весь мир оцветился в красное и черное. Даже пламя жар-камней ало полыхало.
Нельзя плакать. Потому что слезы обжигают разодранные в мясо щеки. Нельзя стонать. Потому что звуки, вырывающиеся из нутра, опаляют воспаленное горло. Нельзя ничего — двигаться, дышать, думать. Против тварей бесполезно рыпаться. Они сильнее, быстрее, умнее.
И лишь кажутся людьми.
Черное и красное. Тьма, обитающая в пещерах, и кровь, что течет как вода.
Неподъемный бред, повторяющийся снова и снова. Снова и снова. Снова и снова… Не выдержав боли, Шифра застонала. Удивительно, но на мгновение к ней вернулось ощущение реальности. И она поразилась тому, как много монстров бродило по их пещере. По Дому. Уродцы сидели возле людей и периодически сменяли мертвых паразитов на живых.
«Гектор был прав, — огорченно подумала Шифра. — Для нас заготовили ловушку. Еще тогда, когда враг залез на сталактиты, надо было…»
Надо было что?
Как справиться с тем, кто быстрее и умнее?
Боль в бедре усилилась, проникла в кости, вновь превращая сознание в острые осколки. Шифра замерла, но паразит, копошившийся в её внутренностях, и не собирался останавливаться. Его длинный хвост рвал сосуды, сухожилия и мясо. Но она знала, что все это бесполезно. В скором времени это треугольное чудовище сдохнет. Все сдыхали. Потому твари и издевались над людьми.
А затем Шифра погрузилась в убаюкивающий мрак забытья…
…Чтобы вынырнуть из него в одно мгновение. Взгляд сфокусировался на отвратительной роже склонившегося над ней. Беспокойство, поначалу казавшееся слабым, разгоралось. Она протянула к уроду руку, чтобы задушить, но даже думать об этом было больно.
— Пожалуйста, — прошептала Шифра одними губами на пределе своих сил. — Пожалуйста…
Черное и красное. Поражающая все тело болезнь и вытекающая из ран сила.
Тварь нахмурилась, подняла кончиками когтей мертвого паразита и брезгливо бросила в сторону.
— Пожалуйста.
Чудовища словно по единой команде поднялись и…
…И просто ушли во тьму пещер, оставив после себя израненных людей.
Красное и черное в раскаленном дрожащем воздухе.
Без конца.
Глава седьмая. Гектор
Сто пятьдесят хакима спустя
Из раззявленной каменной глотки дыхнуло жаром. Я вытер тыльной стороной ладони пот со лба, а свободной рукой закрыл крышкой печь. Бросил взор на мигающее пламя маленького жар-камня, что лежал у моих ног, прикинул, сколько времени потребуется на обсушку кирпичей, и плюхнулся на валун. Отлично, все идет по плану. Сегодня доделаю последнюю партию — и за глиной.
Глядишь, уже через три хакима достроим мастерскую для Терифа. Он давно заслужил место, где смог бы спокойно работать. А там и домики для всей группы сделаем…
Я снял рукавицы, достал фляжку, медленно открутил крышку, стал с жадностью пить. Холодная вода, разбавленная сладкой пылью, приятно обожгла горло, а затем разлилась в животе. Люблю эти моменты короткого перерыва, когда можно вот так наслаждаться жизнью.
Недалеко от меня раздавалось мерное буханье тяжелого молота по наковальне. Коммититур работал не спеша, но уверенно. Рядом с ним крутился беззубый Воруб: раздувал пламя жар-камней с помощью горна и ловко поворачивал заготовку для великана. Пахло дымом и окалиной железа.
Люди в последнее время частенько жалуются на то, что кузню надо перенести подальше от Дома, но пока удается убедить оставить всё как есть. Териф с таким трудом придумал горн… К тому же не стоит забывать про атаки червивых. В нашей пещере мы в безопасности — огромные круглые валуны, облепленные пылающими жар-камнями, отлично защищают от непрошенных гостей. Однако за пределами Дома всегда надо быть начеку.
Уж лучше мучиться от запахов гари и обливаться потом, чем лишиться кузни. А если инструмент сломается? Или доспехи погнутся? Нет уж. Еще помню времена, когда мы добывали кремний, чтобы делать топоры.
Хмыкнул. Подумать только: я уже больше ста хакима живу в этой огромной пещере. С трудом верится. Кажется, еще вчера бродил с группой в узких пещерах и перебивался с ягод на воду. А сейчас? Есть и большие запасы еды, и защищенное от чудовищ место, и кузница, и печи, на которых люди готовят еду и выжигают кирпичи. Бог не лгал: он обеспечил группу всем необходимым.
Мне есть чем гордиться. Мезармоут? Да пусть гниет с червями! Мне и здесь хорошо. Еще тысячу хакима проживу подальше от города.
— Гектор, о чем задумался? — спросил лениво Теш, улыбаясь, и натянул кожаные рукавицы.
— Завтра пойдем к расщелине — нужна глина. Последней партии кирпичей едва хватит, чтобы достроить одну из стен мастерской.
Теш пожал плечами, поднялся.
— Сходим. Что не сходить-то? Кого с собой возьмем?
Я махнул рукой в сторону великана:
— Коммититура и Сифа. Хочу в этот раз унести как можно больше, чтобы потом лишний раз не бегать.
Смахнув пот со лба рукой, Теш ощерился:
— Гигант может и не согласиться. Его в последнее время не оттащить от кузни.
— Воруб пару анимамов и один справится.
Я поднялся, натянул рукавицы, спросил:
— Ну, что? Старую партию вынимаем?
— Ага.
Подошел к дальней стене печи и снял длинную прямоугольную крышку. Из дыры повалил густой дым, ворвался в легкие. Я закашлялся.
Отдышавшись, вместе с Тешем взялся за металлическую подставку, мышцы на руках чудовищно вздулись. Одно усилие — и пышущие жаром кирпичи оказались на песке. Приметил несколько рассыпавшихся брикетов, зло сплюнул. Вероятность брака в партии всегда достаточно высока. Что бы мы ни делали — все тщетно. На начальных этапах я и Териф смешивали в разных пропорциях глину и сланец, добавляли новую породу. Затем максимально обсушивали на огне брикеты, дабы они в печи не взорвались. Но все равно в конечном итоге как минимум треть кирпичей получилась испорченной.
Когда в последний раз партия оказалась полностью непригодной, пришлось даже подумывать о том, чтобы вообще отказаться от глины — её достать было сложнее всего. Приходилось забираться на невероятную высоту в расщелине, дабы киркой выбить замороженные куски. Казалось бы: куда проще достать камни, сделать из них блоки и использовать для строительства. Но камень либо сильно крошился даже от малейшего удара, либо наоборот не поддавался обработке.
— В этот раз неплохо получилось, — сказал Теш и закрыл печь крышкой.