Чем дальше они уходили от покоев, тем выше становились двери. На каменных стенах красовались картины, изображавшие трех дагулов и Безымянного Короля в сияющем черном доспехе. Путь освещали жар-камни, горящие на специальных железных треножниках.
— Угрюмое местечко, — заметил Доминик. На миг его лицо стало серьезным. — Окон тут практически нет. Только в покоях Безымянного Короля и на первом этаже кое-где. Вот у нас дома всё иначе. В такие моменты, как сейчас, жалею, что приходится торчать здесь. Мне-то ладно, я привыкну ко всему, но вот Гименея и Луций чувствуют себя не очень.
— Откуда ты знаешь, что в покоях Владыки есть окно? — подозрительно спросил слуга.
Доминик лишь улыбнулся и толкнул массивную переднюю дверь. Пахнуло морозной свежестью, от неожиданности сперло дыхание. Поежившись, Исхак замер.
— Не стой столбом, — заявил сын прокуратора. — На первый этаж другого пути нет.
С этими словами он вышел на балкон. Снег скрипел под ногами, ветер выл и бросал в лицо колючую крупу. В чернильном небе горели выколотые точки звезд. «Жаль, я не набросил куртку».
— А сюда можно прийти попозже? — спросил Исхак.
— Кто запретит-то? Эта дверь всегда открыта. Как я уже сказал, только отсюда можно попасть на первый этаж. Хотя здесь холодина лютая, окоченеешь мгновенно.
Дыхание вырывалось белыми облачками.
С балкона отлично просматривались стена и бесконечные снежные просторы. «Наверное, раньше Безымянный Король сюда приходил и любовался суровыми красотами, — мелькнула мысль. — Здесь он планировал отправить прокуратора за павшим дагулом и спуститься в Юменту. Здесь рождалась история».
Доминик распахнул дверь, открыв взору длинный темный коридор, заканчивающийся лестницей на первый этаж. Исхак увидел рабов. Один из них усердно соскребал ржавчину с железной подставки для жар-камня, второй мокрой тряпкой счищал копоть. Мальчишки прошмыгнули мимо них.
По обе стороны коридора красовались массивные двери, украшенные резьбой и затейливыми медными ручками. Простые каменные плиты под ногами сменились причудливыми узорами из белого мрамора.
— Здесь тоже живут слуги, — пояснил Доминик. — Сложно поверить, правда? Отец рассказывал, что раньше здесь селили министров, но со временем от этой идеи отказались.
— Почему?
Парень пожал плечами.
— Дагул их знает. Я забыл.
Из огромной каменной арки на первом этаже до ушей донесся гомон толпы. После абсолютной тишины шум взрывал голову. Хотелось зажать уши. В ноздри ударили запахи бинтов и еще чего-то кислого.
— Не отходи от меня далеко, — сказал Доминик. — Сейчас не самое удачное время для прогулок, но мы справимся. Главное — не пялься на министров. Они это не любят и оттого бесятся. Если разозлишь, придется нам возвращаться наверх.
Лестница вывела в роскошную галерею, где воздух напомнил юментский зной, когда старейшины усиливали пламя жар-камней, дабы ускорить рост линума на фермах. На стенах услаждали взор бесчисленное количество картин, изображавших сценки из битв с тварями Универса. По углам галереи стояли величественные статуи Безымянного Короля.
Тут и там сновали слуги; министры столпились у дальней двери и о чем-то спорили друг с другом. Старейшины Анка нигде не было видно.
— Я оказался прав, — улыбнулся Доминик. — Владыку положили в тактической комнате.
— Тут так горланят, что я не слышу даже своих мыслей, — сказал Исхак. Слуга за его спиной хмыкнул. — Почему старейшина их не прогонит?
— Я не знаю. Пойдем подальше отсюда, пока какому-нибудь идиоту не придет в голову нас прогнать.
Они направились в противоположную сторону от толпы. Исхак то и дело оглядывался, чувствуя себя в замке ничтожным жуком.
Из галереи мальчишки попали в кухню. От одуряющей духоты бросило в пот, в желудке заурчало от аппетитных ароматов. Повара носились от одного огромного булькающего чана к другому, ругая при этом слуг за медлительность. Из-за жары лица у них были багровыми, а глаза блестели как при лихорадке.
— Следи за водой! Следи, говорю!.. — доносилось со всех сторон до Исхака. — Мельче режь мясо… Мне нужно больше листьев!.. Опять ошпарился, треклятый идиот!
Доминик незаметно подошел к ближайшему длинному столу и, пока никто из поваров не видел, схватил пригоршню орехов, рассовал по карманам. Слуга молчал, озабоченно оглядываясь.
— Что стоишь столбом? — спросил сын прокуратора. — Бери и пошли отсюда обратно на второй этаж. Сегодня нам ничего не светит. Народу слишком много. Завтра попробуем прогуляться.
Исхак ни к чему не притронулся, хотя на мгновение возникло желание взять несколько сладких плодов. Но перед мысленным взором появился мастер Преномен и осуждающе оглядел ученика. Нет уж, воровством он не будет заниматься!
Один из поваров заметил непрошеных гостей и заорал на них, грозясь кинуть огромным черпаком.
— Бежим! — испуганно крикнул Доминик.
Мальчишки побежали в галерею. Министры приметили их и провожали сердитыми взглядами. На миг стало тихо. Исхак почувствовал, как щеки обожгло от стыда. Хотелось провалиться сквозь землю. И зачем только доверился Доминику?
Уже на лестнице они остановились, переводя дух.
— Здо… рово, да? — спросил сын прокуратора, прислонившись спиной к стене. На лице расползалась широкая улыбка победителя. — Чуть… не поймали…
— Ты ведь мог просто попросить, — заметил Исхак, успокаиваясь. — Зачем воровать?
— Но ведь не скучно?
Слуга едва сдерживался, чтобы не наброситься на Доминика. Если повар его заметил, то ему хорошенько достанется. Теперь Исхак понимал причину злости раба. Видимо, уже не в первый раз Палатин попадал в неприятные ситуации из-за старшего сына прокуратора. «Меня ведь тоже использовали. Доминик не хотел мне ничего показывать. С самого начала запланировал «атаку» на кухню». Пальцы сжались в кулаки, мускулы напряглись. Пот лился по лицу, и одна капля, соскользнув с кончика носа, упала под ноги.
— Дагулья жопа! — вдруг воскликнул Доминик. — Я забыл кое-что сделать!
Исхак настороженно переглянулся с рабом.
— И что же ты забыл? — спросил он.
— У нас в покоях вода закончилась. Гименея слезно просила меня принести её.
— Потом принесешь…
— Нет! — Доминик вызывающе уставился на раба. — Палатин, ты можешь вернуться на кухню?
Слуга нахмурился.
— Ни за что! — заявил он. — Ты в своем уме? Меня же накажут!
— Да никто не накажет, расслабься. Мы и не сделали ничего плохого. Я же сын прокуратора, забыл? Что хочу, то и беру. Это всего лишь игра!
— Нет!
— Ну, пожалуйста, Палатин! — загундосил Доминик. — Прошу как друга, а не слугу. Если мы не принесем воды, Гименея меня убьет.
— А почему это сделать нельзя позже? — спросил Исхак.
— Потому что! — воскликнул Доминик и повернулся к рабу. — Принесешь, друг?
Слуга замотал головой.
— Нет! Мне надоело из-за тебя всегда попадать в неприятности. Я сегодня же расскажу Петронии обо всех твоих проказах!
— Она не послушается. — Доминик махнул рукой. — К тому же из-за случившегося с Безымянным Королем никто не будет возиться с тобой. Если ты принесешь воды, я обещаю, что не выйду сегодня из покоев. К тому же не забывай свое место! Кто ты, а кто — я! Петронии могу пожаловаться уже я и тогда…
Слуга задумался.
«Не позволяй так обращаться с тобой», — подумал Исхак.
— Точно обещаешь не выходить никуда?
— Палатин, правда! Я честно совсем забыл про воду. Не хочу огорчать сестру. Прошу!
— Ты будешь ждать меня здесь, на лестнице, — сказал раб. — Если опять обманешь, то — клянусь дагулами! — я изобью тебя. И наплевать, что меня из-за этого накажут. Ты понял? Я не твой слуга, чтобы со мной так обращались!
— Хорошо, — кивнул Доминик. — Все будет так, как скажешь. Я и Исхак подождем тебя. Спасибо большое!
— Без обмана?
— Ага!
Оглядев его с ног до головы, слуга развернулся и спустился по лестнице.
Когда он скрылся за аркой, Доминик бросил:
— Боги! Да Палатин доверчивее Луция. Ты представляешь, как повар ему сейчас всыплет?