Я провела его на кухню, плотно закрыла дверь. Речь, конечно же, пойдет о Варе. Не хотелось бы, чтобы она услышала что-то лишнее и прибежала с разборками.
– Что это? – Пока я наполняла чайник, Антон оглядел стол.
– То, что с морковными ушками, – оливье, снеговички – эклеры, Микки-Маусы – котлеты, розочки – блины, черепашки – оладьи, а остальное, по-моему, узнать можно.
– Вот как. А…
– А то был рататуй. – Я проследила за его взглядом. – Садитесь. – Подала единственный не разрисованный фломастерами стул – тот, что «для гостей», а потому неприкосновенный. – Угощайтесь, Антон Витальевич. Девочки старались.
Чай я сделала быстро. Подвинула к Антону большую чашку с горячим ароматным напитком, положила рядом салфетки и полотенце, и устроилась на табурете у окна.
– У вас тут очень…
– Мило? – подсказала я, усмехаясь.
Кухня – моя тайная гордость, но следы детского творчества останутся в ней навеки.
– Уютно. По-домашнему. – Антон грел руки и смотрел непривычно прямо. – Я хочу извиниться. Вы правы, Варя не лжет. Это я неправильно понял ситуацию, Валентина.
Его тон мне не понравился. Таким обычно говорят, когда хотят сгладить неприятную тему. Похоже, меня снова ждут поучения… Надоело, честное слово. Вот почему этому Антону не живется спокойно? Он молод, хорош собой, перспективен. Чем ему так приглянулась именно моя семья, что он примчался на ночь глядя?
– Я уважаю вас, Валентина. Вы – сильная женщина и заботитесь о своих детях как никто другой. Но прошу вас: не обманывайте Варю. Она уже почти подросток и многое понимает. Конечно, она поддержит вас во всем, но подумайте, как это скажется на ее доверии к вам?
– Простите, можно еще раз? – Я растерялась настолько, что потеряла нить беседы. – Я… Я, правильно? Обманываю. Я обманываю, так ведь? Варю?! Вы что, пьяны?
Антон не обиделся. Крепче сжал чашку и глубоко вздохнул, будто решаясь пойти ва-банк.
– Варя считает, что ее дедушка – греческий миллионер, а отец не пропал – отправился за наследством, – полушепотом заявил он.
– Какая чушь!
Антон медленно выдохнул.
– То есть не вы рассказали дочери эту, мягко говоря, сказочку?
– То есть вы даже не удосужились ее выслушать и дофантазировали что смогли! – Меня переполняло негодование. – Во-первых, не дедушка, а прадедушка. Во-вторых, вряд ли миллионер, там речь идет о финансах покрупнее. В-третьих, наследство – ваш домысел, Антон Витальевич. Только ваш! Варя никогда бы такого не сказала, правда?
Он пристыженно отвел глаза.
– Тот старик, – продолжала я, – серьезно заболел и захотел увидеть внука, которого вычеркнул из своей жизни еще до рождения. Олег не собирался ехать, но я настояла. В их переписке промелькнуло кое-что странное насчет его отца, и мы захотели разобраться. Тамара Марковна уверена: папа Олега бросил ее и живет в Греции, припеваючи, с выбранной родственниками женой, а дедок этот, наоборот, умолял Олега и отца привезти. Прощения очень просил, что когда-то разозлился, наговорил гадостей и оборвал все связи. До аэропорта Олег не доехал… Свекровь из шкуры лезет – думает, он, как ее грек, за морем в золоте купается, и не важно, что страну мой муж не покидал! Она так ненавидит его отца, что на логику ей плевать!
Я не собиралась плакать. Полтора года прошло, пора уже привыкнуть держать себя в руках. Но оно как-то само навалилось. Я произнесла вслух то, что до этого ни разу не говорила даже дочерям, и поняла: не только свекровь живет в самообмане.
Она уверила себя, что Олег сбежал, потому что при таком раскладе Олег как бы жив и как бы счастлив, а обо мне с девочками позаботится Тамара Марковна, в беде не оставит, поможет окрутить идеального Игоря и увидеть светлое будущее.
Будем честны: люди не пропадают просто так. Я и правда больше не увижу Олега. С ним случилось что-то страшное, и единственное, что я могу делать, – врать своим малышкам до скончания века, потому что эта боль только моя, она не должна их коснуться даже тенью.
6
Я отвернулась и расплакалась.
– Не обращайте внимания, – попросила Антона. – К старости люди становятся сентиментальными сверх меры.
– Вы всего на несколько лет старше. – Он подошел ближе и положил руку мне на плечо. – А выглядите младше… Помните, как я переехал сюда три года назад и Варя повадилась обзывать меня Кеном? Я с неделю выглядывал ее мать, чтобы познакомиться. Не думал, что у вас может быть восьмилетний ребенок. Тогда это и началось.