Где бы они ни появились, он чувствовал себя как дома. Бритт, которая сама не отличалась общительностью, как-то сразу обратила внимание на эту черту Дэвида, а также на то, насколько разнообразен и широк круг его друзей. Сюда входил и полицейский регулировщик, управлявший движением на Маркет-стрит, который однажды, подойдя на перекрестке к их машине, нисколько не смущаясь, хлопнул Дэвида по спине и рассказал рыбацкий анекдот, и увешанная драгоценностями престарелая вдова, именовавшая его «юный Джордан» и, по-видимому, путавшая молодого человека с его отцом. В ответ на это замечание Бритт Дэвид рассмеялся и объявил, что он, подобно хамелеону, приобретает окраску тех, с кем общается.
Бритт ничего не возразила, однако про себя подумала, что дело не только в этом. Люди охотно общались с Дэвидом потому, что от него исходило какое-то душевное тепло. Он всегда искренне интересовался делами своего собеседника, и Бритт невольно сравнивала его с Крейгом, который своей чопорностью словно отгораживался от всех глухой стеной.
Проводя вечера с Дэвидом, Бритт днем была целиком поглощена работой — ей хотелось оправдать доверие Стеллы. Поскольку заведение расширялось, нужно было нанимать и обучать новых людей. Бритт даже пригласила секретаря — на него была возложена бумажная работа — и помощника для связи с поставщиками продуктов.
— Правильно, — одобрила эти нововведения Стелла. — Я не хочу, чтобы ты тратила время на бумажки, с которыми может справиться любая школьница. У тебя просто талант организатора! Вот и составляй свои знаменитые меню, а всю рутину переложи на плечи помощников. Запомни, подружка, — в этом и заключается секрет умелого менеджмента!
Бритт, которая была обязана Стелле столь многим, не стала возражать, хотя в глубине души тосковала по работе на кухне, когда они трудились бок о бок с миссис Конти, изобретая новые блюда и по-приятельски болтая с молоденькими помощницами. Теперь же отношения с работницами стали более формальными. Кое-кто даже начал именовать ее «мисс Дюмон». От этого обращения Бритт всякий раз становилось не по себе.
— Как одиноко тому, кто достиг хоть каких-то высот! — однажды наполовину в шутку, наполовину всерьез пожаловалась Бритт, обращаясь к Дэвиду. — Во-первых, у меня теперь бездна свободного времени. Стелла и слышать не хочет о том, чтобы я помогала на кухне. Говорит, что хороший менеджер не должен марать руки черной работой.
— А вы переезжайте ко мне — я найду, чем вас занять, — неожиданно предложил Дэвид, лукаво подмигнув Бритт.
Она покачала головой. Он, ничуть не обескураженный, пожал плечами и предложил уже серьезно:
— Ну, если это предложение вам не подходит, почему бы тогда не заняться литературным трудом? Раз уж у вас столько свободного времени… Вы могли бы написать кулинарную книгу. Негоже, чтобы изобретенными вами шедеврами больше никто не воспользовался. Впрочем, возможно, вы принадлежите к числу тех кулинаров, которые ревниво оберегают свои секреты?
— Да нет, я люблю делиться своими рецептами, — призналась Бритт. — Да и отцовских помню много… Но вот только какая из меня писательница? Я же этого не умею!
— А чего тут уметь? Вы образованная, умная женщина — это сразу видно, да и сам предмет знаете, как говорится, от А до Я. Дело в том, что я являюсь одним из совладельцев небольшого местного издательства, которое весьма популярно в нашем городе. Мой партнер, помнится, как-то говорил, что на хорошую поваренную книгу всегда будет спрос.
Первым побуждением Бритт было решительно отказаться. Но Дэвид смотрел на нее так насмешливо, с таким вызовом, что она, поколебавшись, сказала, что подумает и даст ему ответ через некоторое время.
Все сложилось так, что в последующие несколько недель она была так занята, что мысли о создании кулинарной книги пришлось на время оставить.
Началось с того, что успех свадебного банкета, который организовала Бритт для дочери местного бизнесмена-негра, превзошел все ожидания. Выходец из Луизианы, этот человек, чувствуя острую ностальгию по своему детству, попросил выдержать меню именно в этом духе, и вскоре на них обрушился поток просьб — все желали заказать блюда той или иной национальной кухни.
Стелла, предпочитавшая ковать железо, пока оно горячо, поручила выполнение этих заказов Бритт, зная ее пристрастие именно к таким оригинальным блюдам. В итоге молодая женщина проводила на работе по четырнадцать часов в сутки, а иногда и больше, освежая в памяти рецепты отца и создавая новые, свои собственные на основе блюд того или иного народа. При этом перед Бритт стояла еще одна задача — предстояло заменить экзотические специи и пряности на более привычные для американцев.