Кэмерон Джейс
Явиги
(Дневники Братьев Гримм. Приквелы #10)
Переведено специально для группы
˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜ http://vk.com/club43447162
Переводчики romanenkokarina, 289080659, NDobshikoVa
Редакторы Евгения Волкова, NDobshikoVa
Обложка Татьяна Шкребнева
Внимание! Данный перевод подготовлен только для ознакомительного чтения.
Явиги
Со слов Гримма Песочника
Чернильный Хранитель Снов и Собиратель Песочных Книг
Дорогой дневник,
Один мудрый человек сказал однажды, что величайшая хитрость дьявола состоит в том, что он убедил мир, будто его не существует1.
Меня всегда интересовало: почему люди верят всему, что им говорят, или что они прочтут? Если начать рассказ словами «Жили-были…», то все будут ждать в конце фразу «И жили они долго и счастливо». А если начать с «Это была мрачная, грозовая ночь», то они начинают искать монстра под кроватью.
Словно мы все ожидаемо предсказуемые, слеплены по тому образцу, который хотят видеть окружающие. Словно то, как они видят истории — единственная и определяющая истина, а наш вариант — сплошная ложь.
Если задуматься, то каждая сказка, которую нам когда-либо рассказывали, даже самые правдивые, — это ложь. Такова уж человеческая натура. Мы любим ложь, мы её лелеем. Даже хуже — мы её пересказываем друг другу. Но только с одним условием: ложь должна быть красивой, чарующей и захватывающей. Наши герои отправляются в глубины ада и возвращаются вновь, возможно, чтобы поцеловать ту, что хранит ключ к истинной любви.
А раз так, истории просто ни могут не быть предсказуемыми. Вы знаете, кто герой, а кто злодей, и двести с чем-то страниц спустя, герой обязательно побеждает.
Прочитано! Следующая книга, такая же история с небольшими изменениями.
А вот история, которую я вам расскажу, далека от предсказуемости, и к концу этого дневника вы поймёте, о чём я говорю. Вы будете шокированы, ведь ещё до того, как начать рассказ, я знаю, кто вы. Да-да, вы, читатели Песочных Книг. Вы удивитесь, насколько вы сами предсказуемы, а я позволю вам узнать завершение этой истории.
Возьмём, к примеру, рассказ о Королеве Скорби. В какой части дневника я бы её не упомянул, читатель будет кривить губы при каждом её появлении, осуждая её за всё, но даже понятия не имея, каково её настоящее имя, или откуда она появилась.
Но кто я такой, чтобы говорить об этом? Я всего ли Чернильный Хранитель Снов, Собиратель Песочных Книг, обычный библиотекарь, собирающий и проверяющий подлинность дневников бессмертных сказочных персонажей каждые сто лет. Я — как книга, которую вы разорвали пополам только оттого, что история, которую вы читали, пошла не тем путём, которого вы хотели. Внезапная ярость всегда была самым неконтролируемым грехом человеческим. Вы ненавидите книги, даже не задумываясь, что книга — просто посланница, она не имеет отношения к судьбам героев, разворачивающимся меж её страниц. Книга лишь передаёт события после того, как они уже произошли.
Так с чего мне начать? «Это была мрачная, грозовая ночь»? Думаю, да. Теперь вы догадываетесь, куда ведёт этот рассказ…
Это была мрачная, грозовая ночь, заставшая меня в уединённом Трактире на краю земли. Я еле-еле пробрался сквозь грозу, накрывшую Тёмный лес. Я рисковал своей жизнью, но, спустя два дня, добрался до Трактира. Он был одним из самых жутких мест Королевства Скорби.
Чёрный шёлковый плащ под коричневым шерстяным пальто защищал мою кожу от ужасного холода. Снежинки садились на мою длиную белую бороду, а покрывшиеся инеем ресницы почти не двигались, когда я подходил к Трактиру.
У двери в Трактир меня встретил мой личный ворон и опустился на плечо. Я выпрямил спину и вошёл в пещеру, делая вид, что путешествие было таким же простым, как засыпание песка в глаза детям, пока они спят — подработка, которой я занимался, будучи Чернильным Хранителем.
В Трактире было темно и тихо. В неосвещённом углу зазвенела пара стаканов, а у бара спиной ко мне сидел одинокий мужчина. Я усмехнулся. Именно его я и пришёл увидеть.
— Якоб, — хлопнул я его по спине и забрался на соседний высокий стул.
Он медленно повернулся ко мне и глянул из-под ресниц тяжёлым взглядом, изо всех сил притворяясь трезвым.
— Песочник Гримм, — слабо улыбнулся Якоб. — Не знал, что ты приходишь к пьяным мужчинам.
— А я не знал, что ты пьёшь, — я снова хлопнул его по спине. — Просто поверить не мог, когда мне сказали, что ты здесь, на краю земли, напиваешься, чтобы заснуть.
— Тебе легко говорить, — произнёс Якоб. — Ты Песочник. Вся твоя жизнь — большая сказка. Ты сыпешь песок детям в глаза и убаюкиваешь их. Бьюсь об заклад, у тебя нет проблем со сном, — он чуть наклонился вперёд, — потому что тебя, в отличие от меня, не мучают ночные кошмары.
Я не хотел на это отвечать. Он почти ничего не знал обо мне. О, поверьте, он действительно почти ничего не знал обо мне. Интересно, почему никто никогда не задавался вопросом, кто сыпет песок в глаза Песочнику, пока тот спит. Но это уже совсем другая история.
— У меня ночные кошмары, Песочник.
Якоб стукнул кружкой по деревянной барной стойке, подзывая владельца Трактира — парнишку с копной волос и густыми бакенбардами, протирающего стаканы. — Ночные. Кошмары. Мрачные, жуткие и отвратительные, — пояснил Якоб.
— Ясно, — ровно ответил я.
Якоб выглядел гораздо более слабым и уставшим, чем прежде. Он рассмеялся, будто издеваясь над самим собой. Как грешник, играющий в русскую рулетку, отдавая свою судьбу револьверу в своих руках из-за того, что не мог понять — он добро или зло.
— Ты Песочник? — спросил он, будто предыдущего разговора не было, и он только что увидел меня, вошедшего в Трактир.
— Да, — кивнул я в ответ на этот глупый вопрос.
— Тогда можешь уложить меня спать? — он сильно хлопнул меня по плечу. — Попросишь Бога, чтобы сохранил мою душу?
Теперь он был настолько пьян, что начал петь.
— А если я умру, прежде чем проснусь? — в глазах застыли слёзы и он даже повторил:
— А если я умру, прежде чем проснусь? Попроси Бога забрать мою душу2.
— Не переживай, Якоб. Я не удивлён, что тебе снятся кошмары. Они мучают большинство писателей.
— Ты называешь меня писателем? — он усмехнулся своему вопросу.
— Ты Якоб Карл Гримм, — произнёс я. — Тебя будет помнить и ценить весь мир. Ну, не наш мир, а человеческий.
— Меня не должны ценить или помнить, и я не писатель. Я фальсификатор сказок, убийца персонажей и манипулятор историями, — он стал говорить тише, не спуская глаз с невидимых людей в углу, постукивающих стаканами. — Люди считают, что я собираю сказки для детей, Песочник. Куда уж дальше от правды! Только посмотри на то, что мы сегодня сделали!
— Это должно было быть сделано, — ответил я. — И мы все знаем почему. Не вини себя так.
— И мы? — посмотрел он на меня.
— Что «и мы»?
— И мы все знаем, почему я фальсифицирую сказки?
— Не понимаю, о чём ты говоришь.
Я начал раздражаться, и не только из-за его странных вопросов, но и из-за серебряного подсвечника за спиной владельца Трактира. Меня нервировала его отражающая поверхность. Я ненавидел зеркала. Не всегда, нет. Но сегодня я их терпеть не мог и не хотел видеть в нём своё отражение, поэтому чуть-чуть сместился в сторону.
— Смотри на меня! — потребовал Якоб. — Я тебе вопрос задал.
— Не знаю, Якоб, — пожал я плечами. — Я простой Песочник, получивший новую возможность собирать дневники. Это ты подделывал истории. У тебя должны были быть на то свои собственные причины.