- Я буду нежен, - пообещал Торин, прядь его волос коснулась щеки. От его прикосновения там, внизу становилось стыдно и горячо.
- Не обманешь? - тихо шепнул Бильбо, приоткрыв глаза. Почувствовал палец, вошедший глубоко и тихо выдохнул, вновь зажмурился, страшно было отдаваться Торину.
- Я сказал уже один раз, - выдохнул тот, подразумевая, что второго подтверждения не будет, а так хотелось услышать заверения в нежности и осторожности. Бильбо коснулся его лица ладонями, прижал плотно, и тихо вскрикнул, когда Торин вошел, не встретив сопротивления.
- Что вопишь? Больно?
- Терпимо.
Было и правда терпимо, хотя хотелось вновь обхватить голову и сжаться в углу, чтоб отрешиться и ничего не чувствовать.
- Ты не вещь, - отрывисто сказал Торин, выдыхая так резко, в такт, будто откусывал окончания слов. Победно глянул на него, входя мелкими движениями.
Торин дорвался, так как с самого первого раза, с самой первой встречи хотел. Стиснув его лодыжки, вынудил скрестить ноги на спине - и вошел глубже, чувствуя, как член протискивается в узкий, упругий проход. Бильбо вздрагивал, постанывал тихо, кусал за плечо, и Торин каждый раз едва не гибель мира превозмогал, чтоб не кончить раньше времени - от этих тихих, сдавленных вскриков, аханья в ритм, чем глубже и сильнее, тем громче. Боль от стиснутой зубами кожи оттеняла удовольствие, Торин метался между нежностью и желанием засадить так, чтоб Бильбо перестал ахать, а взвыл всерьез и громко, громко, громко.
- Прости… - сглотнул Торин, уткнулся лбом ему в шею, чувствуя, как щекотно сползают капли пота. - Прости, я слишком рано.
- Ммм… - тихо и смущенно застонал Бильбо в ответ, потерся об него, и Торин почувствовал, что у него все еще стоит. Аккуратно стиснув его член в ладони, он несколько раз вхолостую двинул бедрами, укусил поверх засоса - и почувствовал теплые капли, утекающие меж пальцев.
- Больно не было? - хрипло спросил Торин, вспомнив вовремя про свое обещание.
- Не очень, - Бильбо повел плечами, зажался, но ничего не вышло, Торин прижал его к себе.
- Еще хочешь?
- Не сейчас, - воскликнул Бильбо, - хорошо?
- Хорошо, - улыбнулся Торин. Как просто было сделать хоббиту приятно и увидеть радость на его лице, - мне нравится с тобой.
- Я заметил, - слегка ворчливо отозвался тот, - ты с удовольствием превратил меня в вещь для своих забав.
- Ты не вещь для забав, - Торин задумчиво погладил его по щеке.
- А кто?
- Любовник, - ответил он, - Если раньше в Казад-Думе кто и сомневался, что я завел себе любовника, то теперь каждый будет в курсе.
- Это плохо? - Бильбо обнял его за шею, с каким-то странным удовольствием пробуя на вкус это слово - любовник.
- Не очень хорошо. Все из-за тебя, - фыркнул Торин, - весь Эребор следил за твоими шахтерскими работами.
- Я не просился в рудники. Мог бы отправить меня домой сразу!
- А ты готов? - спросил Торин без какого-либо перехода, - отправился бы послезавтра с Фили в Мглистые горы? Оттуда в Синие горы часто ходят караваны.
- Не знаю, - честно ответил Бильбо, не обратив внимания на то, что Торин пристально глядит на него, - орки эти, так страшно. Если бы с тобой, еще ладно.
- Почему?
- Ты бы без армии не выдвинулся, наверное. Но дело не в этом, да? - догадался Бильбо, - ты спрашиваешь, хочу ли я уйти от тебя?
Торин не ответил, поглаживая его по упругому, гладкому бедру.
- Ты делаешь мне больно, - признался Бильбо, - и обидно. Но я даже не знаю.
Он вдруг обнял Торина крепко-крепко, жарко чмокнул в ухо:
- А ты правда не будешь больше считать меня рабом?
- Я и не считал.
- А что скажет твой отец, если узнает? Может, попросишь Фили не говорить ему?
- Шила в мешке не утаишь, - хмыкнул Торин, - разве что в каменном. Если б я спускался в темницу драть тебя пару раз в неделю, то можно было бы и не говорить. А я так не сделал.
- Я бы кончился в твоей темнице скорее, чем в рудниках, - заметил Бильбо, - что теперь будет?
- Как Фили говорил, про мозги и ложку, - усмехнулся Торин, - вот только в письменном виде и раз в две недели, а не каждый день устно. К тому же я сам все знаю.
- В этом-то никто и не сомневается, - вновь сердито фыркнул Бильбо, а потом ласково обнял его.
***
В спальне Бильбо тоже обнимал его, хотя уснул еще за столом. Но, видимо, ему тоже нравилось чувствовать Торина рядом с собой. Торин принес его в спальню на руках, по пути размышляя о том, правильно ли то, что хоббит не боится с ним ничего, чувствуя себя защищенным от враждебного мира, от всего. Кроме самого Торина.
Бильбо в чем-то казался самым подходящим на роль любовника, особенно внешне - привлекательный, невысокий и некрупный, составляющий контраст самому Торину. И даже его характер, казавшийся мерзким, противным, мелочным, теперь приобрел некую долю очарования. Торин лежал и думал о том, что все позади. Смерть Трора потрясла его, но это закон жизни, как смена дня и ночи. А впереди только процветание, благоденствие, и Фили прав - Гундабад, священное место сна и пробуждения Дурина, тоже следовало отбить у врагов. Стоит только немного подождать и ударить слаженно, а после все будет.
А потом Торин вновь увидел во сне башню.
========== Часть 9 ==========
Башня высилась вдали, а в небе сияла луна, такая мучительно огромная, болезненно белая, смотреть на нее невозможно было. И даже опустив голову, Торин почувствовал ее тяжесть на плечах, будто взял и понес луну с собой. Свет брызгал, хлестал, лился на землю, и все казалось иным: яркое стало тусклым, а вечное – переменчивым.
Траин, властный, с пронзительным взглядом хищной птицы, стоял на пути, оценивал, достоин ли сын. Уходя в Казад-Дум, Трор забрал богатства, а Траин глядел на Торина - скажет что? Осмелиться возразить? Торин молча склонил голову в тот день, принимая обнаженный изнутри Эребор. Но Траин напрасно ждал недовольства от сына. Эребор для Торина был не в сокровищнице, не в огромной россыпи монет, похожей на заводь реки. Эребор Торина был живой, он дышал огромными мехами: плавилось золото и ковалась сталь, в этом Эреборе ели, пили, играли свадьбы и умирали, оставляя свое дело молодым.
Трор, уходя в великое королевство, возращенное вновь, сказал длинную речь о Торине и его роли в судьбе гномьего народа. Траин, уходя, не сказал ничего.
Почему не сказал? Рассчитывал, что Торин не справится, не совладает? Не ждал от старшего сына ничего хорошего?
Фили и Кили, чересчур близкие друг к другу, явно не обрадовались тогда. Фили рассчитывал, что Казад-Дум достанется ему с братом, но король должен жить в главном королевстве, а королем был Трор, а не Фили. Фили с братом стояли последними в очереди в короли. Хотя оба не отказались бы Торина в Казад-Дум сплавить.
Торин шел дальше, неверный бледный свет стекал по его плечам и струился с кончиков пальцев. Фили не упомянул вчера о своей нареченной. Отношения у них не складывались, но у Торина нареченной и вовсе не было.
А племянник внезапно оказался совсем рядом и усмехнулся, хлопнув Торина по плечу.
- Дядя! Не спи, всю жизнь проспишь! - закричал он весело.
- Отправляйся обратно.
- Как прикажешь! - воскликнул Фили, держа за руку хоббита, - гляди, какую жену я себе подобрал у вас.
- Это мой невысоклик!
- Был твой, стал мой, - улыбнулся Фили, а Бильбо, будто в подтверждение этих слов, прижался к его руке. Золотая накидка, закрепленная на его волосах, тихо звякнула.
- Он не может быть нареченной, - сощурился Торин, разглядывая предательского хоббита, а тот задорно показал ему язык и погладил Фили по щеке.
- Это у тебя не может быть, ты его едва не сломал. А у нас будет все хорошо! - Фили закружил Бильбо, они оба звонко засмеялись и убежали.