Слушаю Париж. Рассказывают о гибели партизан и тут же о жизни Гитлера — со слов стенографиста, фюрер любил орехи и шоколад.
Люба и Илья ушли в Дом кино, там вечер Победы… У меня был Вайсберг, хочет заработать, написав о Боре. Взял у меня книги, фотографии и стал ухаживать.
Мечтаем с Фаней о переезде, о жизни вдвоем. В Лаврухе будет легче работать.
Мама купила домик в Истре за 10 тысяч, которые я получила за Борю. Илье телеграмма из Владивостока: будто Боря в лагере. Оказалось очередная утка, но сколько волнения!
Радио всего мира отвратительно!
Я должна ехать от ВОКСа в Киев или Таллинн.
Гостил Гриша, очень похож на Любу. Я устала от «семейной» жизни.
Мир занят тем, чтобы мы не получили атомной бомбы. По Лондону проехал первый автомобиль на атомной энергии.
Я позорно халтурю для радио, самой тошно, но нужны деньги и в большом количестве.
К Фане приехал человек от брата, брат едет в Палестину.
Сегодня генеральная «Золушка» с Улановой. Я иду. Зачем? Написала для радио об Аре. Удивительно бескорыстный человек. Моя встреча с ней под Гжатском, на переднем крае. Ее работа в госпитале. Гибель сына. С фронта вернулась с приемной дочкой — четырнадцатилетней полькой, капризной и кокетливой, которой она достает туалеты.
У Любы припадок, я не могу больше сочувствовать.
Был у нас Шапиро, типичные американские рассуждения «мы» и «вы». Пырьев привез грузовик барахла, подъехал ночью — стыдно.
Сегодня 72 года со дня рождения Барбюса[229], как сообщил сейчас Париж, о нем выступает Дюкло[230].
В мире беспокойно, говорят, что 1918 год не повторится, боятся, что повторится, и я боюсь.
Идет пленум Союза писателей, скучный и благопристойный. Говорят, что грусть неуместна. Тихонов пишет «облако грусти, закрывающее нам будущее».
Я бы очень хотела знать, живы ли в Париже мои друзья: Ив, Серж, Макс; о Жаке я знаю, что он погиб.
Меня утешает Фаня, я ее по-настоящему полюбила, хотя путь к любви был трудным, а это и понятно — ведь она почти сложившийся человек. Хорошая девочка, гораздо лучше, чем я была в ее годы. Абсолютно нет лживости, порочности, что часто свойственно этому возрасту. Надеюсь, что мы с нею не расстанемся.
Будем ли мы воевать с Японией — вот вопрос, который волнует всех, у кого родные в армии. Мир не чувствуется, так как нет демобилизации.
Вчера выступал Молотов. Сталина не было на Красной площади. Молотов говорил об атомной энергии. 20-го будет процесс в Нюрнберге. Все едут туда. Илья в Югославии, Румынии, Венгрии. Восторженно писал о Румынии и Болгарии.
Я была от ВОКСа в Воронеже. Написала для ВОКСа несколько очерков, которые похвалили.
В Нюрнберге процесс. Илья, видно, там.
Анкета, заполненная Ириной Эренбург в 1995 г. по просьбе одного из немецких журналов
— Что является для Вас самым большим несчастьем?
— Изгнанные собаки.
— Где вы желали бы проживать?
— В Москве.
— Что для вас совершенное земное счастье?
— Это могла бы быть долгая жизнь с моим мужем.
— Какие проступки Вы прощаете скорее всего?
— Все, кроме имеющих националистическую подоплеку.
— Ваши любимые литературные герои?
— Дон Кихот.
— Ваша любимая личность в истории?
— Нет таковой.
— Ваши любимые герои современности?
— Отличающиеся высоким профессионализмом в своей специальности.
— Ваши любимые женские образы в поэзии?
— Татьяна в «Евгении Онегине» Пушкина.
— Ваш любимый художник?
— Марке.
— Ваш любимый композитор?
— В музыке я не разбираюсь.
230
Дюкло Жак (1896–1979) — крупный деятель Французской коммунистической партии.(Прим. ред.).
231
Отрывок из стихотворения «Вдова» Геннадия Сивака. «Полвека с лишним длится День Победы». Альманах № 2, 1998 г.(Прим. ред.).