– Где твоя нянька? – воскликнул Рауль раздраженно. – Прижимается по углам с маркизом, а ты можешь простыть.
Инквизитора усадили у камина, а Нинелль с видом ласковой и нежной лани поднесла ему на блюде угощение. Но Инквизиторы народ жестокий и он холодно от Нинелль отмахнулся. А, может быть, правильно сделал. Там вполне мог быть подсыпан яд.
– Рауль, ты только посмотри, тут у всех романы. А мы даже не замечали.
Рауль удивленно поднял брови и потащил меня к выходу.
– Не заметил ни одного романа, – равнодушно пробурчал он. – Если не считать того, что твоя нянька ущипнула Дюкло за задницу. Он отстал от нее всего на пару шагов и сегодня вечером будет награждение победительницы.
Мы зашли в комнату Рауля и он, усадив меня в кресло, начал стремительно срывать с себя грязную одежду. Папаша Кордо уже притащил ведра с водой и наполнил деревянную лохань.
– А ты почему не раздеваешься? – удивленно спросил Рауль. – Лезем в лохань, живо.
– Но папаша Кордо тут.
– Так он уйдет.
Я встала с кресла и подозрительно осмотрела Рауля – под одеждой он выглядел не таким уж чумазым и я решилась с ним искупаться. Он подошел ко мне и начал помогать стягивать платье, покрывая быстрыми поцелуями веснушки на плечах.
В горячей воде лежать было безумно приятно. Так приятно, что я забыла даже о своих подозрениях, и о Маковом Уголке, по которому часто скучала. Устроившись в объятиях Рауля, я расслабилась и задремала. Приснился мне очередной сон с Ботрелом. Они с тетей танцевали в той самой запущенной зале в Кохунто. А в черных ее волосах алели розы, прямо как капли крови, но мне было уже не жутко, а радостно.
Глава 28
Нинелль уже начала думать, что ее прокляли. Разве бывает, чтобы человеку постоянно не везло? И ведь всего, чего она хочет, это переспать с демоновым Инквизитором! Не более того. Неужели она желает столь многого? Но в этом сумасшедшем доме совершенно невозможно уединиться!
На этот раз она прокралась к нему на чердак. Увидев ее, проклятый гад, глубоко вздохнул и закатил глаза. И даже не встал ей навстречу. Даже не двинулся, не шелохнулся, продолжая изучать потолок. Ну хорошо, если он предпочитает оказаться снизу, Нинелль предоставит ему такое удовольствие.
Она без долгих разговоров залезла на Кристофа верхом и начала расстегивать его жилет с тучей мелких пуговиц. Их специально для Инквизиторов шьют на заказ, чтобы святость хранить было легче? Нинелль, с вызовом глянув ему в глаза, рванула вверх его рубашку. Уже тогда плохое предчувствие подсказывало, что сегодня ничего не случится. Но если поторопиться, может все таки повезет?
– А где же здравствуйте, как дела, как вы себя чувствуете, преподобный Кристоф? – спросил он насмешливо и приподнял скованные руки, чтобы дать ей больше места для маневров.
– Как дела? – коротко спросила Нинелль и быстрым движением сдернула с себя корсаж и нижнюю рубашку.
Кристоф присвистнул и обхватил ее груди ладонями, слегка сжав.
– Ботрел удлинил мои цепи и я уже не так беспомощен, – хмыкнул он. – А где же поцелуй?
– Будет вам поцелуй, – ответила Нинелль.
Она уже всерьез возбудилась и он тоже тяжело дышал, слегка подрагивая.
Кристоф поднял руки к изголовью, а Нинелль наклонилась над ним и стала жадно целовать его грудь, опускаясь ниже, к напряженному животу.
Когда она уже взялась за пуговицы его демоновых штанов, причем зубами, в дверь что-то бухнулось. Раздались крики, звон шпаг и топот. Нинелль застонала, а Кристоф невнятно ругнулся.
– Давайте по быстрому, преподобный, – прошипела она и рванула его за пояс, но в дверь опять что-то стукнуло, заскрипели петли.
Нинелль замерла. Она, конечно же, не была ханжой, но при свидетелях развлекаться не любила. Никогда. Это все Рауль норовил затащить ее в какой-нибудь угол в разгар пиршества или бала. Постоянно приходилось бить его между ног.
Кристоф откинул голову назад и глухим, севшим голосом прикрикнул:
– Давайте же уже, Нинелль, что вы, как одеревенели? Если уж пришли, то пошевеливайтесь.
– Что? Вы меня потарапливаете? – Нинелль рассердил его повелительный тон.
Он криво усмехнулся.
– Я позволяю вам меня удовлетворить. Можете даже ртом. Говорят, ведьмы весьма искусны.
Нинелль вскочила с него и стремительно натянула рубашку.
– А я вот больше не хочу! И оставляю вас так, проклятый Инквизитор, неудовлетворенным! – она ткнула ему пальцем ниже пояса.
– Нинелль, вашу ж... – он хрипло рассмеялся. – Что же мне делать? У меня руки связаны.