— Нет, гостье нести вещи не годится, — разрешила наш спор подошедшая Зарипат. — Нате цветы, это вам, а вещи пусть несет Джемал. Джемальчик, представь меня нашей гостье.
Все краски сошли с лица Марьям.
— Мы же с вами знаем друг друга, только не были знакомы, — тихо и просто сказала Марьям.
— Да, знаем, — согласилась Зарипат, и темная тень прошла мгновенно по ее лицу. Но ей хотелось быть гостеприимной хозяйкой, счастливой женой.
— Мы с Джемальчиком так рады вашему приезду, — опять защебетала Зарипат. — Вы молодчина, что решили учиться, но зачем вам медучилище, сразу же в институт…
«Откуда у нее такая осведомленность?» — со злобой подумал я и вспомнил: распечатанный конверт…
— Я же окончила только семь классов, кто же меня примет в институт? — ответила бесхитростно Марьям.
Я шел впереди с сетками и чемоданом, следом за мной Зарипат, шагов Марьям не было слышно.
«Зачем затеяла эту игру Зарипат? Нет, не могу разыгрывать из себя любящего мужа, — со злостью думал я. — Бедная Марьям, представляю, каково ей сейчас».
Зарплат не умолкала ни на минуту.
— Знаете, Марьям, ради бога извините, мы совсем закрутились и даже забыли заказать такси, а у нас в городе с такси плохо, можем и не найти сейчас машины…
— До гостиницы ведь ходит автобус, — сухо проговорила Марьям.
— Что вы? Какая гостиница? Зачем вы нас так обижаете? Мне столько Джемал о вас рассказывал, вы же с ним друзья детства. О какой гостинице может быть речь? Я сегодня даже на работу не пошла, готовилась к вашему приезду. Правда, Джемальчнк? Почему же ты молчишь, дорогой?
— Нет, мне обязательно нужно в гостиницу, — твердо сказала Марьям. — Мама приедет, меня там искать будет.
— Нет, нет, мы позвоним в гостиницу и дадим свой домашний адрес, и для мамы у нас место найдется.
— Спасибо, Зарнпат, что встретили, но я должна остановиться в гостинице, — повторила Марьям.
— Джемальчик, дорогой, почему же ты молчишь, как мы можем нашу гостью отпустить в гостиницу?
— В гостинице Марьям будет удобнее, — нарушая все законы гостеприимства, поддержал я Марьям. — Только бы вот суметь достать для Марьям отдельный номер, — назло Зарипат добавил я. — Марьям, ты здесь решила готовиться к экзаменам?
Я обернулся и не узнал ее — передо мной стояла какая-то незнакомая женщина. Потухшие черные глаза. А у Марьям синие? Плотно сжатые серые губы, в лице ни кровинки, словно оно из мела, легкий загар казался приклеенным.
— Да, Джемал, я буду готовиться к экзаменам здесь. Мама приедет, ей должны будут делать в центральной больнице операцию.
— А что у мамы? — как мяч на лету, подхватила разговор Зарипат.
— Болеет, — сухо ответила Марьям.
— А какую же ей операцию будут делать?
— А нужную, — уклончиво проговорила Марьям, — Джемал, не ищи такси, посади меня в автобус, я сама доеду до гостиницы, — обратилась ко мне Марьям.
— Хорошо, хорошо, Марьям, я сделаю так, как ты хочешь, — как можно ласковее сказал я, улыбаясь, но Марьям не ответила на мою улыбку.
— Джемальчик, золотце мое, у тебя в кармане мой носовой платок. Подожди, не ставь вещи, я сама достану.
И Зарипат, одной рукой опершись о мое плечо, другой фамильярным жестом своего человека полезла ко мне в карман. О, как я ненавидел ее в эту минуту!
— Откуда у меня твой платок?
— Да я же положила его, чтоб не держать в руках, ты же не любишь, когда я беру с собой сумку. Понимаете, Марьям, он мне ничего не разрешает носить в руках — все я сам, да сам! Даже от сумки отучил!
Мы оба с Марьям молчали. Никогда еще не было у меня на душе так муторно, так противно…
На привокзальной площади, как нарочно, стояло два свободных такси. Я посадил Зарипат. Она вся расцвела, когда я первую ее провел к такси и широко распахнул перед ней дверцу.
— Садитесь, пожалуйста, — Зарипат довольно улыбнулась и кокетливым жестом пригласила меня сесть рядом, — А Марьям посади вперед, — царственно указала Зарипат на сиденье рядом с шофером.
Я назвал таксисту свой домашний адрес, захлопнул дверцу, просунул голову в открытое окно и сказал Зарипат:
— Ты поезжай домой, а я отвезу Марьям в гостиницу, ей у нас будет действительно неудобно.