Дэвид появился точно в назначенное время. Не успела Джейн открыть дверь, как оказалась в его объятиях.
— Войди же сперва, Дэв, — смеясь произнесла она между поцелуями.
Дэвид огляделся.
— Значит, вот где ты живешь, — произнес он с некоторым удивлением. Он не ожидал увидеть такую квартиру, которая, по его мнению, совсем не подходила Джейн. Он с недоумением разглядывал вещи, занимавшие все свободное пространство, аляповатые шторы в крупный цветочек. И, наконец, в полном изумлении уставился на коллекцию плюшевых зверей. Нет, он должен высказать свою точку зрения, как бы Джейн ни отреагировала.
— У тебя есть ребенок, Джейн? Я не знал.
— С чего вдруг это пришло тебе в голову?
— Просто вся обстановка напоминает убранство детской комнаты. Поэтому я и подумал…
— Поосторожнее, Дэвид. Я живу так, как мне хочется, — парировала Джейн, стараясь говорить уверенным тоном. Она чувствовала себя не в своей тарелке, прекрасно понимая, в какой ужас привела Дэвида квартира Сью. Джейн уже сожалела, что затеяла этот обман. Справившись с волнением, она прижалась к Дэвиду. — Не обращай внимание на мою квартиру, дорогой. Я должна еще многому научиться. Но теперь у меня есть ты и твой безукоризненный вкус, — польстила она мужчине.
— Он нежно взглянул на нее и поцеловал.
— Ну, ладно. Как говорят, о вкусах не спорят, — произнес Дэвид, но его слова прозвучали не очень уверенно.
Джейн старалась, чтобы Дэвид забыл об этой нелепой квартире. И когда они лежали на узкой кровати Сью, это ей удалось.
— Ты действительно изучала историю искусств? — спросил он.
Но Джейн закрыла ему рот поцелуем. И каким поцелуем! Дэвид мгновенно обо всем забыл. Для него существовала теперь только Джейн и ее роскошное тело, снова сулившее ему наслаждение. Они быстро разделись и предались страстной любви.
Когда Дэвид вошел в нее, Джейн громко вскрикнула и обвила его бедра ногами. Его движения становились все быстрее. Джейн двигалась в том же ритме. Их тела слились воедино. Их сердца бились в унисон. Они стали одним целым и одновременно достигли оргазма.
Дэвид крепко обнял Джейн и прошептал ей слова, которые никому до этого не говорил:
— Благодарю, любимая. Это было чудесно.
Джейн улыбнулась. «Если бы ты только знал, — подумала она, — что это еще далеко не все, что я могу тебе дать. Но не бойся, дорогой Дэвид, ты это когда-нибудь узнаешь».
Раскуривая сигарету, красный огонек который был сейчас единственным источником света, он даже начал уверять Джейн, что обстановка в квартире вообще не имеет значения.
— Ты замечательно выглядишь, дорогая. Ты знаешь точно, что тебе идет. Все остальное — не так уж важно, — изрек Дэвид, и это прозвучало как извинение за его первоначальную характеристику квартиры.
— Тогда все хорошо, Дэв. Я была убеждена, что ты не захочешь меня больше знать, когда увидишь мою квартиру, — ответила Джейн, с трудом скрывая усмешку.
— Глупости! Просто я думал, что женщина, которая выглядит так оригинально, которая одевается с таким индивидуальным вкусом, должна иметь в квартире соответствующую обстановку.
— Учиться никогда не поздно, — возразила Джейн.
— Конечно, дорогая. И все же эта квартира тебе никак не подходит. Я имею в виду не район. Я люблю Гарлем. Он живой, настоящий.
— Но мою квартиру ты не любишь?
— Признаюсь, не очень.
Для Дэвида эта тема была закрыта, и Джейн была ему за это очень благодарна. Иначе как бы она смогла объяснить свою «симпатию» к плюшевым игрушкам, к висящим на стенах плакатам с изображением поп-звезд, к вульгарным шторам? Однако раздражало, что Дэвид так отрицательно воспринял вкус ее подруги.
— О чем ты задумалась? — спросил Дэвид спустя некоторое время. — Тебе не о чем ломать голову, по крайней мере, относительно меня.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что очень уважаю тебя, Джейн. Ты весьма цельная женщина.
— Да! А почему же тогда я лежу здесь с тобой в постели?
— Странный вопрос. Думаю, нам обоим нравится лежать здесь.
— Конечно. Но мне не нравится, что ты довольно не разборчив в своих любовных связях. — Теперь все было сказано! Джейн еще не понимала, что ее слова прозвучали для Дэвида более чем странно. Откуда она могла знать о его любовных похождениях?
Дэвид тут же отреагировал:
— А откуда тебе это известно?
— Я так думаю, — пробормотала Джейн, когда ей стало ясно, что она себя почти выдала.
— Как это пришло тебе в голову? Ведь я тебе ничего не рассказывал.
Невинное выражение лица Дэвида привело Джейн в бешенство. И зачем ему это нужно?
— Твой пес все выдает. Джек знает, что должен быть на балконе, когда в дом приходит женщина. Он уже так выдрессирован.
— Мне бы твою фантазию, дорогая, — рассмеялся Дэвид. — Ты просто ревнуешь, поверь мне.
— Ревную? С чего это ты взял, — возмутилась Джейн.
— А как еще назвать этот допрос? Я преследую тебя неделями, пытаюсь убедить в том, как много ты для меня значишь. А ты выдумываешь истории о женщинах и собаках.
— Дэвид, не строй из себя невинную овечку. Мы ведь оба знаем, что это не так.
— Ну и кто же я по-твоему?
— Чертовски достойный любви мужчина. Сногсшибательный любовник. Ах, Дэв, я не знаю, кто ты и что ты…
Этот диалог продолжался уже на языке любви. Они набросились друг на друга с такой жадностью, как будто бы час назад не занимались любовью. И снова Дэвид доказал Джейн, что он действительно сногсшибательный любовник.
7
— Ты что, мало ешь? Здорово похудел, — констатировал Ричард, придя в гости к Дэвиду.
— Глупости! — отмахнулся тот.
— Совсем нет, мой дорогой. Ты выглядишь просто больным. Когда ты был последний раз у врача? Но скажи сначала, что делает твоя телефонная партнерша?
— Она продолжает звонить. Но уже не так часто, как раньше.
— И ты об этом сожалеешь?
— В известной степени — да.
— Почему? Ведь каждый разумный человек был бы только рад.
— А я и не утверждаю, что являюсь разумным человеком, во всяком случае не при данных обстоятельствах. Может быть, я просто привык к этим ежедневным разговорам. А теперь она звонит только раз в два-три дня и говорит совсем на другие темы, — с сожалением произнес Дэвид.
— И о чем же она говорит?
— Она, видимо, хочет постепенно отступить. Вот уже четыре дня не слышал от этой женщины, что нравлюсь ей…
— Многоуважаемый Дэвид Шнайдер, позволь мне заметить, что ты несешь чепуху. Самую настоящую чепуху.
Для Ричарда вопрос был исчерпан. Но не для Дэвида.
— Ты обещал мне выяснить, где она живет, — напомнил он другу. — Твердо обещал. И что же ты сделал? Ничего! И это называется настоящей дружбой.
Ричард рассмеялся.
— У тебя просто заскок в голове с тех пор, как эта незнакомка завладела твоим вниманием. Ну ладно, не будем. Твой старый друг Рик помогает тебе. Робин уже все подготовил. Он ждет только благоприятного момента. Я ведь тебе говорил, что из-за этого у него могут быть неприятности. А у Робина, между прочим, двое детей, которых он должен кормить, и ему не хочется лишиться работы. Тебе придется набраться терпения.
— И сколько это будет продолжаться?
— Я не знаю. Пока не представится удобный случай. Например, когда Робин будет один дежурить в ночную смену или что-нибудь такое. Но ты можешь быть спокоен: рано или поздно мы узнаем, кто тебе звонит.
— Рано или поздно меня не устраивает, — посетовал Дэв.
Ричард промолчал. История с телефонными звонками начала ему надоедать.